Убить Хемингуэя

Ученый и его беременная молодая жена-шотландка шли по тропинке, распугивая ворон, клевавших распухший труп черной собаки, убитой при попытке перейти шоссе 75.

Падальщики разлетелись, подняв сумятицу крыльев, теней и пронзительных визгливых криков. Из их клювов свисали остатки гниющей плоти с шерстью, покрытой засохшей кровью. Большие черно-синие вороны расселись на проволоке, хлопая крыльями и покрикивая на ученого и его новоиспеченную жену, которые разглядывали дом.

Ричард Полсон показал на коричневый дом с тремя зелеными гаражными дверями. Дом, который когда-то звался Дозорным, был окружен соснами и фасадом выходил на голый холм и еще один, густо заросший соснами.

– Симпатично, – сказала Ханна Полсон низким, хрипловатым голосом. Подняла солнцезащитные очки высоко на лоб. – Вполне ему подходит. Грубоватый и красивый, построен из того, что попалось под руку.

Ричард покачал головой, услышав мнение жены:

– Отсюда он хорошо выглядит, это так. Но все меняется, если подойти поближе.

Дом Хема, который выглядел деревянным альпийским строением, на самом деле был построен из бетона, покрашенного в коричневый цвет, и отлитого так, чтобы походить на дерево. Подобным образом строили и Сан-Вэлли-Лодж, где Полсоны обедали. Один из сыновей Хема, Грегори, с горечью описал бетонный дом как крепость для заточения его отца-параноика, каким он якобы стал в конце жизни.

Последняя жена Хема, Мэри, вскоре после того как они туда перебрались в октябре 1959 года, жаловалась, что дом вызывает у нее депрессию.

– Говорят, Мэри скоро переедет, – заметил Ричард. – После того как он умер, она тут живет наездами. Аарон говорит, она собирается переехать в Нью-Йорк. Поговаривают, что она сейчас частенько выпивает. Думает передать это поместье Природному заповеднику. Если Мэри так поступит, тогда дом и четырнадцать акров земли объявят заповедником, которому будет присвоено имя Папы.

Ханна заправила белокурые волосы за уши и наморщила нос:

– Как может Мэри жить здесь, после того как… Перешагивать через место, где он выстрелил себе в голову, каждый раз, как она пользуется этим выходом? Об этом даже подумать страшно.

– Тебе, разумеется. Ты судишь о Мэри по себе. Но у вас нет ничего общего.

Ричард сжал руку жены, и два маленьких бриллиантика на обручальном кольце Ханны – четвертое кольцо, которое он покупал в своей жизни, – непривычно впились в его ладонь.

– Просто поверить невозможно, что никто до меня не догадался, что же на самом деле произошло, – сказал Ричард. – Что на это понадобилось так много времени.

– И что же на самом деле произошло, Ричард? Ты все время что-то скрываешь. Что ты задумал? Готов поделиться?

Ричард потрогал пальцем лежащий в кармане пузырек – таинственное лекарство, которое дал ему тот человек. Как же ему не хотелось делиться своими находками. Против этого восставали его дух и интеллект. Но ради правого дела…

На этот раз наконец Ричард выступал за правое дело. Сейчас он не колебался. Цель, утешил он себя, вполне оправдывает эти сомнительные средства.

– Знаменитое самоубийство – всего лишь миф, Ханна, – сказал он. Я в этом уверен. Думаю, старая сука убила своего мужа. Думаю, Мэри убила старого больного Папу. Выстрелила в больного старика из его же собственного ружья.

Отрывок из программы IV ежегодной конференции в Сан-Вэлли, посвященной Хемингуэю

Главный оратор: Гектор Мейсон Ласситер (1900)

Биография. Выдающийся сценарист и автор детективных романов Гектор Ласситер широко известен как «человек, который проживает то, что пишет, и пишет то, что проживает» и во многих отношениях сегодня признается «последним, кто остался из Потерянного поколения»[4].

Как писатель, Гектор Ласситер – представитель исчезающего племени воинствующих литераторов, автор того типа, наиболее ярким образчиком которого был Эрнест Хемингуэй. Именно длительная и легендарная связь с Хемингуэем делает его центральной фигурой нашей Четвертой ежегодной конференции, которая проводится здесь, в горах Сотус.

Гектор Ласситер и Хемингуэй познакомились, когда служили водителями санитарных машин на итальянском фронте. Хемингуэй вскоре последовал за Ласситером в Париж, где эмигранты-писатели шлифовали свой особенный, сперва подвергнувшийся нападкам, а затем ставший культовым, лаконичный стиль прозы.

Позднее Папа подался за Ласситером в Ки-Уэст, где они пережили Великую депрессию, писали, ловили рыбу и, по слухам, спасали кубинских беженцев в перерывах между романами, публицистикой и сценариями.

Они вместе принимали участие в начале гражданской войны в Испании и конфликтовали с властями во время Второй мировой войны из-за того, что якобы превышали свои полномочия военных корреспондентов и организовывали собственные партизанские отряды…

2. Гектор