Убить Короля

– Значит, вы можете посвятить немного своего драгоценного времени попытке понять, чем на самом деле занимался Мелас в лесу. Мы могли бы установить личность человека, оставившего свои следы. И понять, не замешан ли он в исчезновении Мартины.

– Да вы просто дьяволица! Пользуетесь моим беспокойством за девушку.

– Да, пользуюсь, чтобы заставить вас пораскинуть мозгами, – согласилась Коломба. – Боюсь, что настоящий дьявол где-то в заснеженном лесу.

8

В детстве старший капрал Мартина Кончо была подающей надежды фигуристкой. Тренер называла ее маленькой Денизе Бильманн[17]. Особенно хорошо ей удавались вращения. В тринадцать лет Мартину даже чуть не взяли в национальную молодежную сборную, но вскоре она неудачно упала, сломав пару зубов и утратив волю к победе. Как и у всех, кто сдался на полпути, в душе у нее осталась незаживающая рана, затягивающаяся только в снах, где она на сверхзвуковой скорости рассекала лед или скользила по нему медленно, как улитка. Наверное, она спала и сейчас, потому что перед ней был обледенелый древесный ствол, а самой ей не удавалось пошевелиться. Было холодно и темно. На секунду Мартина снова стала маленькой девочкой. Ей даже почудилось, что она слышит, как тренер кричит, чтобы она не забывала об опорной ноге. Мартина снова открыла глаза: покрытый льдом ствол никуда не делся. К ней возвращалось ощущение собственного тела, и что-то словно бы скользнуло в районе ее живота. Змей из пламени и льда, рука Халка, первый коктейль «Куба-либре», выпитый в четырнадцать лет.

«Боль».

После ее падения врач в больнице спросил, как ее зовут, и сказал: «Мою кузину тоже зовут Мартина. Забавное совпадение, правда? А теперь оцени по шкале от одного до десяти, насколько тебе больно, когда я вот так двигаю твою ногу?»

В тринадцать лет Мартина закричала «десять», но сейчас готова была завопить: «Сто! Тысяча!» Вместо крика изо рта ее вырвалась только какая-то отрыжка, а потом кровь и слюна. Она не могла понять, в какой позе находится – лежит в своей кровати, стоит, сидит? Тело словно парило на облаке. Мартина не чувствовала своих рук, не могла разогнуть пальцы. Она попыталась шевельнуть ногами, и вспышка боли в животе сладковатым привкусом подкатила к горлу. Под ногами ничего не было. Ни земли, ни простыни. Только воздух.

«Что со мной случилось?»

Что находится за деревом? Она попыталась повернуть голову, но живот снова пронзило острой болью. Что-то внутри ее рвалось с каждым вздохом. Она опять сплюнула кровь.

«Я ранена, мне нельзя двигаться».

Наверное, с ней произошел несчастный случай, но она еще жива. И чувствует боль. Хороший знак. Тяжелораненые ведь ничего не чувствуют?

«Или нет?»

Мартина порылась в спутанных воспоминаниях. Ночное наблюдение, Каселли.

«Тень на снегу».

Неужели это последнее, что она помнит? В ее голове до сих пор отдавался звук открывающейся дверцы.

Тень на дороге. Она выходит из машины…

«А что потом? Меня привезли сюда? Но куда сюда?»

На сей раз, то и дело теряя сознание, она начала опускать голову по чуть-чуть, по миллиметру зараз, а может, и того меньше. Ей показалось, что в кромешной темноте под ней, где-то справа, что-то поблескивает. Наверное, лед, но он словно бы морщился и скользил.

Это был стремительный ручей, в водах которого отражалась луна. И она, Мартина, казалось, парила над ручьем. Опустив голову еще на миллиметр, она увидела очертания своих ног, которые будто висели в пустоте. Но как такое возможно? Что удерживает ее в воздухе?

Сжав зубы, она опустила голову на целый сантиметр, и водяной поток исчез. Что-то – еще более темная полоса тьмы – скрывало его от взгляда. Еще сантиметр, и полоса совершенно закрыла ей обзор. Между ней и ручьем была какая-то преграда. Когда Мартину снова вырвало кровью, она увидела, как брызги ее крови попадают на темную полосу, и поняла, что та гораздо ближе, чем ей казалось. Полоса не находилась где-то между ее ногами и ручьем – она была прикреплена к ее телу. Поддерживала ее.

«Я сижу на ветке?» – спросила себя Мартина.

Она упала во время дежурства и повисла на дереве? Ей хотелось пошевелить руками, ощупать ветку и убедиться в ее существовании, но руки будто превратились в непослушную ее командам шерстяную пряжу. И ноги тоже.

Ее опять вырвало кровью. На этот раз она увидела, как кровь побежала по ветке и очертила ее контуры, прежде чем закапать в бесцветную, серую, как вся вселенная вокруг, бездну. И наконец поняла, что с ней сделали.

9

Коломба показала Лупо расфокусированные фотографии тропы среди елей:

– Похоже, что Мелас всякий раз шел тем же путем. Например, на многих снимках есть эта тропинка.

– Она точно на юго-юго-востоке, – сказал он, мельком взглянув на фото и сопоставив тени с тайм-кодом. – На заднем плане Сибиллинские горы.

– А поточнее можно?

– Нет.

Коломба нашла еще несколько фотографий:

– Посмотрите на эти. Времена года меняются, но место прежнее. Видите то дерево?

– Да, – уже с бо́льшим интересом произнес Лупо, глядя на кривой каменный дуб.

Коломба показала ему какой-то столб на сером бетонном основании:

– А это вам ничего не напоминает?