Убить лучше по-доброму

Когда Лили дошла до конца Мейн-стрит, где начиналась развязка, я вышел из машины и пошел следом за ней. Она перешла перекресток, направляясь к белой квадратной церкви – ее шпиль обвивали леса – затем повернула направо и вошла на кладбище. Я присел на низкую каменную ограду и скрутил себе сигарету. Она была примерно в двухстах ярдах, но ее зеленая куртка сразу бросалась в глаза. Я смотрел, как она не спеша поднималась по кладбищенской тропинке. Она погуляла немного, ненадолго исчезла за черепичной крышей старого каменного дома с беседкой. Я закурил, и женщина средних лет в спортивном костюме и кроссовках для езды на велосипеде бросила на меня такой взгляд, словно я только что убил ее детей. Я не сводил глаз с кладбища. Наконец я снова заметил Лили, она шла по вершине холма. Видимо, она нашла могилу, которую искала – надгробие под покосившимся деревом. Она присела и прочитала надпись, затем поднялась и стала спускаться с холма. Интересно, чья эта могила, и что она значит для Лили?

Когда Лили дошла до тротуара перед кладбищем и стала пересекать Монюмент-Сквеа в моем направлении, я скрылся, перейдя Мейн-стрит, и зашел в дорогой магазин женской одежды, облицованный стеклом. Я притворился, что рассматриваю шарфы – каждый из них по цене приличной подержанной машины – и одним глазом следил за Лили, которая присела на каменную скамейку и разговаривала по мобильному. Я был достаточно близко, чтобы увидеть ее рыжий локон, выбившийся из-под темной шапки.

– Они кашемировые, – сказал консультант, неожиданно возникнув за моей спиной.

Я вздрогнул.

– Очень красивые. Такие мягкие.

– Конечно.

Я отошел от шарфов и решил побродить по магазину. Лили, кажется, не собиралась пока никуда. Несколько минут спустя я поблагодарил консультанта и вышел из магазина. Лили исчезла. Беспокоясь о том, что она может перейти улицу к магазинам и столкнуться со мной нос к носу, я вернулся к низкой каменной ограде, на которой сидел до этого. Мне очень хотелось подняться на холм и взглянуть на надгробие, которое с таким интересом рассматривала Лили. Могила располагалась под корявым деревом, торчащим на гребне холма, и я был уверен, что легко отыщу ее. Но лучше пойти на кладбище тогда, когда Лили точно не заметит меня. Так что я решил подождать.

Я огляделся по сторонам со своего «насеста». Лили исчезла, и я стал волноваться, что она внезапно появится и заметит меня. Я решил, что не буду больше искать ее, и покинул центр города. Я прошел мимо гостиницы с серой черепичной крышей под названием «Конкорд Ривер-Инн». Из трубы поднимался дым, и, по-видимому, в таком месте должен быть бар. Я зашел. В передней части был ресторан с белыми скатертями и витиеватыми обоями, но из глубины доносились голоса. Я прошел по коридору с низким потолком и обнаружил небольшой бар, втиснутый в пространство не намного больше парковки. Я мигом оглядел зал, чтобы убедиться, что Лили здесь нет – только две пары заканчивали поздний обед и один мужчина читал газету, попивая «Гролш». Я уселся на неудобный деревянный стул возле бара и заказал разливной «Боддигтон». Я собирался не спеша выпить пиво, затем вернуться и проверить надгробие, которое рассматривала Лили. Я не ждал ничего особенного. На том старом кладбище похоронены люди, умершие лет двести назад, но все же мне хотелось взглянуть. Лили так внимательно читала надпись на надгробии, и мне хотелось узнать почему. Я вспомнил ужин с Джеймс накануне вечером и ее беспокойство о том, что моя одержимость Лили Кинтнер уже вышла за рамки профессионального расследования. Наверное, так и есть.

Я сделал глоток пива, съел соленую соломку с тарелки на барной стойке и достал ручку из кармана пиджака. На салфетке я нацарапал:

Жил-был коп по имени Кимбелл,
Умом и лицом он не вышел.
Следил за девчонкой
По свету украдкой,
Надеясь, в постели ей равных нету.

Я скомкал салфетку и спрятал в карман пиджака. Затем достал новую салфетку из стопки на барной стойке и написал:

Жила-была девушка рыжеволосая,
Под юбкой, спорим, была роскошная.
Но надежды мои
Прахом легли.
Не сорвать мне с нее белья кружевного.