Убить лучше по-доброму

В то лето я вернулась в Монкс. Мама завела нового приятеля, Майкла Бьялика, бородатого профессора лингвистики из университета, на удивление приземленного. У него был свой дом примерно в полумиле от нашего, – перестроенный амбар, где он жил со своим сыном, одаренным пианистом по имени Сенди. Майкл любил готовить, и поэтому мама много времени проводила у него дома, оставляя Монкс в моем распоряжении. Я подрабатывала в библиотеке – всего четыре часа в день с понедельника по пятницу, а выходные проводила за чтением или бродила по окрестностям. Я была влюблена и чувствовала удивительное умиротворение. Я даже вернулась на свой любимый луг, где Чет нашел последнее пристанище. Крышка колодца была на месте и выглядела точно такой же, какой я нашла ее много лет назад под пожелтевшей листвой. Ферма по соседству все еще пустовала.

Я планировала навещать Эрика в Нью-Йорке по выходным, но когда он приехал в Монкс-Хаус, то влюбился в это место, по крайней мере, так он уверял.

– Мне хотелось бы проводить здесь все выходные, Кинтнер. Вот это идеальная жизнь. Неделя в городе, а в пятницу вечером я сажусь на поезд и приезжаю к тебе. Выходные за городом.

– Тебе не надоест?

– Ни за что. Мне так нравится. А тебе? Из-за меня ты будешь проводить здесь все свободное время.

– Как каждое лето своей жизни. Я не возражаю. К тому же я буду ждать тебя.

Так что летом наша студенческая жизнь практически не изменилась. Недели врозь. Выходные вместе. Я была довольна, потому что одиночество никогда не тяготило меня. А дни, которые я проводила одна, лишь приближали меня к выходным, когда Эрик сойдет с пригородного поезда, с рюкзаком на плече и улыбкой до ушей. К тому же выходные были намного насыщеннее. За стенами колледжа наши отношения казались более зрелыми, комфортными. Нам казалось, что мы – семейная пара. Так что меня вполне устраивало – видеться с Эриком два дня в неделю.

И Эрик не возражал – по своим причинам.

Я бы никогда не узнала об этих причинах и осенью уехала бы в Лондон, все еще уверенная в том, что Эрик – любовь всей моей жизни, если бы в последнюю неделю августа отец не приехал в Нью-Йорк и не пригласил бы меня пообедать с ним. У него готовилась к выходу новая книга – сборник рассказов – и он приехал в Нью-Йорк, чтобы встретиться с американским агентом и издателем, а также прочитать отрывок в книжном магазине «Стренд Букс». Он не пригласил меня на чтение, но я не удивилась. Однажды, классе в девятом, я спросила его, можно ли мне прийти на чтение его книги, и он ответил: «Господи, Лили, ты же моя дочь. Я ни за что не стану подвергать тебя такому испытанию. Тебе и так придется читать мои книги, не хватало еще, чтобы ты слушала, как я читаю их вслух».

Так что я отпросилась в библиотеке и села на поезд до Нью-Йорка. Мы с отцом пообедали в роскошном ресторане в лобби его отеля, недалеко от центра города, и поговорили о предстоящем учебном годе в Лондоне. Он обещал прислать мне по электронной почте список друзей и родственников, которых мне придется навестить, а также несколько его любимых мест в Лондоне – в основном пабов. Потом он подробно расспрашивал меня о маме и ее новом приятеле. Его разозлило, что профессор лингвистики оказался в целом вполне приличным человеком. После обеда мы расстались перед отелем.

– А из тебя вышел толк, Лил, несмотря на твоих родителей, – сказал он не в первый раз.

Мы обнялись на прощанье. Для конца августа день был на удивление чудесным, так что я отправилась в центр, к офису Эрика, где еще никогда не была. Весь месяц стояла невыносимая духота, но теперь воздух казался свежим; я шла тихими городскими улочками и радовалась жизни. Я еще не решила, стоит ли беспокоить Эрика на работе, представляя его лицо, когда я войду в офис. От приятных грез меня отвлек чей-то голос, выкрикнувший мое имя. Я обернулась и увидела Кети Стоун, первокурсницу из Матера, мы познакомились на вечеринке Сен-Дана; она переходила улицу и махала мне.

– Я узнала тебя, – сказала Кети, шагнув на край тротуара, как раз когда мимо пронеслось желтое такси. – Не знала, что ты будешь в городе летом.

– А я не в городе. Живу у мамы в Коннектикуте. Папа здесь, и мы обедали вместе.

– Хочешь кофе? Я пораньше освободилась с работы. Ужас, Нью-Йорк невыносимо депрессивный в августе.

Мы направились в кафе на углу улицы и обе заказали холодный латте. Кети трещала без остановки об общих знакомых из Матера и нескольких студентах, о которых я никогда не слышала. Она мастерски собирала и распространяла слухи, и я удивилась, что она не спрашивает меня об Эрике, поэтому спросила сама:

– Ты часто видишься с Эриком?

Глаза Кети на мгновение округлились, когда она услышала его имя.

– Знаешь, я не собиралась говорить о нем. Нет, не часто, только иногда. Он работает где-то неподалеку.

– Да, знаю. А почему ты не хотела говорить о нем?

– Не знала, как ты отреагируешь, ведь вы расстались. Может, ты и слышать о нем не желаешь.

Холодная дрожь пробежала по моему телу. Я чуть не выпалила, что, мы, конечно, встречаемся, но сдержалась.

– Что-то случилось? – спросила я.