Убить лучше по-доброму

Тогда я подумала, что он плохо знает себя, но теперь воспринимала это как лишнее подтверждение его двуличной натуры. Он не хотел, чтобы люди знали, как страстно он желает выиграть любыми средствами. Он не хотел выдавать себя – ту часть своего характера, которую невозможно изменить. Так что, когда я услышала о пивном соревновании в грязном пабе под названием «Бутылка и стакан» в конце нашей улицы, то поняла, что смогу уговорить Эрика поучаствовать. Мой план не требовал, чтобы он напивался до потери сознания, но это значительно облегчит задачу.

* * *

Он приехал в Лондон в холодный, дождливый субботний день. Эддисон сдержала обещание, собрала сумку еще в пятницу вечером и уехала на несколько дней к Нолану.

– Дорогая, ты, наверное, так рада, – сказала она.

– Да, рада, – ответила я.

– А по тебе не скажешь.

– Волнуюсь, – сказала я. – Даже не знаю почему.

– Это пройдет минут через пять после того, как он приедет сюда. Ложитесь сразу в постель. – Она рассмеялась, прикрывая рот рукой.

Эрик вылетел из Нью-Йорка накануне вечером и должен был приземлиться примерно в восемь утра. Я выслала ему по электронной почте адрес, объяснив, как добраться до моей квартиры. Я не врала Эддисон, признаваясь в волнении, но я волновалась не из-за того, что надумала сделать с Эриком, а из-за того, что какое-то время нам придется провести вдвоем, прежде чем я смогу воплотить свой план в жизнь. Я знала, что он, скорее всего, сразу же захочет заняться сексом; и мне предстояло выдержать это. Я убеждала себя, что это будет проверкой моих чувств к нему. Я знала, что секс не изменит моего отношения к его обману, но, возможно, я передумаю относительно убийства. Я сомневалась, но проверить стоило. И если все пойдет по плану, Эрик пробудет здесь не дольше двенадцати часов. Я справлюсь.

В дверь позвонили в девять тридцать, и я поднялась по ступенькам на облупившуюся мраморную лестничную площадку, чтобы впустить его. Он казался уставшим, волосы на затылке торчали в разные стороны. Мы обнялись и поцеловались, и я повела его вниз, на нижний этаж, показала квартиру.

– Ты, наверное, устал? – спросила я.

– Да, но не хочу спать весь день. Может, вздремну часик, а потом сходим куда-нибудь.

– В конце улицы отличный паб. «Бутылка и стакан».

– Хорошо, дай только поспать. Максимум один час, но только вместе с тобой.

Я сказала ему ложиться, а сама собиралась присоединиться к нему позже, надеясь, что он успеет уснуть. Но, когда он вошел в спальню, а я целых пятнадцать минут заваривала себе чай, стараясь делать это как можно медленнее, я почувствовала, что действительно хочу пойти к нему. Не для проверки себя, а чтобы попрощаться. Я вошла в крохотную темную спальню; Эрик ворочался под одеялом, и я услышала его дыхание. Я разделась и легла рядом с ним. Он шевельнулся, но не проснулся. Он тоже был голый, и прикосновение его длинного теплого тела к моему не вызвало у меня отвращения, как я думала. Я провела рукой по его груди, плоскому животу и дотронулась до пениса. Он мгновенно напрягся, бурча что-то непонятное в подушку, затем медленно повернулся ко мне. Я развела ноги и прижалась к нему. Он хотел сказать что-то, но я притянула его голову к себе. Его волосы, хоть и немытые, приятно пахли. Я помогла ему войти, затем укрыла нас одеялом с головой, и мы занимались любовью в этой душной темной пещере, молча, синхронно двигаясь в замедленном сонном ритме.

Он снова заснул, когда мы кончили, а я отстранилась и до пояса вылезла из-под одеяла. Прохладный воздух приятно коснулся моего обнаженного торса, влажной кожи. В тот вечер я снова думала о том, что собиралась сделать с Эриком, и старалась почувствовать хоть каплю сожаления. Я сравнивала его с Четом, который хотел заняться сексом с ребенком, но, по крайней мере, Чет не притворялся, что любит меня. Эрик всю свою жизнь будет брать то, что хочет, и мучить тех, кто любит его. Я подарила ему свою любовь – свою жизнь, а он пренебрег и тем и другим.

Эрик проснулся ближе к вечеру, потерянный и голодный. Он принял душ, оделся, и мы вышли погулять. Мы купили сэндвичи и напитки и отправились в небольшой парк «Рембрандт Гарденс», примыкавший к каналу. Дождь прекратился, но небо все еще было тяжелым и темным, а вода капала с деревьев, повсюду стояли лужи. Я постелила куртку на деревянной скамейке, мы сели и принялись есть сэндвичи, управившись с ними как раз тогда, когда мелкий дождь забарабанил по листве над нашей головой.

– Жуткая погода, – сказала я.

– В такую погоду надо сидеть в пабе, – ответил он.

– По стаканчику? «Бутылка» недалеко отсюда. Только не обращай внимания на их пивное состязание. Прошу тебя.

– А что это?