Убить Марко Поло (рассказы)

- Леопольд Моисеевич нас бы одобрил, - задумчиво подвел итог фокусник Альперович. - Жить-то надо... Но давайте обсудим частности.

- Да чего тут обсуждать! - жарко вскинулся Зюня. Выпростав рубаху, он нырнул рукой под ремень и, покопавшись, извлек из глубин пачку долларовых ассигнаций. - Четырнадцать тыщ, как в аптеке. - И, с размаху шмякнув пачку о стол, прикрыл ее ладонью. Циркачи одурело смотрели на богатство.

- А может, не надо... - уперев голый подбородок в кулак, сказала тетя Паша с Уральских гор. - На кой он вам нужен, этот цирк?

- Но если человек задумал быть артистом, - изложил свое понимание фокусник Альперович, - то он в конце-то концов может им стать.

- А что лучше - кирпич или цирк? - с нажимом спросил Зюня и обвел собрание хозяйским взглядом.

- Нас устраивает, - подвел итог силач Галкин. - Можно, конечно, пятнадцать для ровного счета, ну да уж ладно.

- Больше у меня нету, - сказал Зюня. - Все с собой ношу, чтоб дома не украли.

- Сыночка вашего надо будет пригласить спуститься на манеж, - предложил Дмитрий Семенович. - Пусть раскланяется.

- Давайте сейчас на посошок, - поторопил события силач Галкин, - а завтра утром уже соберемся и все обмозгуем.

На том и расстались, довольные друг другом.

Наутро Зюня поднялся в праздничном настроении. Голова почти не гудела, как будто не водку он пил накануне, а клюквенный морс, и душа приятно пенилась и пузырилась, требуя немедленного деятельного занятия. Оставив Буги спать в его комнате, Зюня надел выходной костюм в клетку и отправился в цирк.

Опустевший кожаный кошелек, который Зюня вот уже два года носил на животе, повыше лобка, был оставлен дома за ненадобностью. Деньги были потрачены, и не зря: Буги получил царский подарок, он его на всю жизнь запомнит. А с красным кирпичом все равно пора было сворачиваться: в Израиль его не возьмешь, да и надоело все это до черта. Цирк - другое дело: весело, и люди замечательные, особенно лилипут. Теперь они останутся при деле, а то ведь хоть кидайся в окно. В Израиль их, правда, тоже не увезешь - кроме фокусника Альперовича, все гои - как на подбор, но можно их по доверенности передать кому-нибудь, надежному человеку, и деньги будут идти. А можно еще прикупить медведя для полного комплекта или, допустим, ученого пони. Много чего можно сделать. И если палатка набивается на всю катушку, то доход совсем неплохой.

Цирк был сумрачен и пуст, как ночной лес. Заслышав шаги, змея неторопливо высунула граненую башку из своего ящика, смерила Зюню пустым взглядом и показала ему двойной противный язык. Заревел осел в стойле, и его тоскливый прерывистый рык более подходил к пустынной азиатской местности, чем к вишневому городу Сороки. Зюня обошел кругом палатки и наткнулся на лилипута Дмитрия Семеновича, грустно сидевшего на лавочке. Лилипут пил пиво из бутылки, казавшейся непомерно большой в его игрушечных руках.

- Люди - дрянь, - сказал Дмитрий Семенович. - Дрянь, грязь и безобразие... На, поправься! - Он протянул Зюне бутылку.

- А где все? - отпив, спросил Зюня.

- Все сбежали, - сказал Дмитрий Семенович. - Галкин их подбил. Как ты ушел, они деньги поделили и сбежали.

- Тебе, что ли, не дали? - с сожалением спросил Зюня.

- Дали, - сказал лилипут. - Всё по-честному.

- А что ж ты не ушел? - спросил Зюня.

- Потому что я человек! - сердито выкрикнул Дмитрий Семенович. - Так нельзя делать никогда! Ты им душу, дуракам, а они думают, что это деньги.

Обняв лилипута за плечи, Зюня смутно улыбался. Сбежали и всё бросили. И Альперович сбежал. А этот, маленький, остался, хотя ему в Сороках пропасть легче всего: собаки порвут. Значит, не все все-таки подлецы, раз остался.

- А сыну твоему как теперь объяснишь? - сказал Дмитрий Семенович и рукой махнул.

- Змею-то куда денем? - не ответил Зюня. - Она смоется, а потом неприятности большие.

- В милицию надо ее сдать, - сказал лилипут. - А куда еще?

- В Сороках никогда такого еще не было, - сказал Зюня. - Скучный городишко, с тоски можно околеть: работай да жри. Ну, еще телевизор. А размаха - нет!

- У тебя зато есть, - уверенно сказал Дмитрий Семенович. - Есть размах!

- Надоело мне тут, - сказал Зюня. - Я в Израиль уезжаю, на ПМЖ.

- В добрый путь, - пожевав губами, сказал лилипут и отвернулся.

- Там таких, как ты, ни одного, - как бы извиняясь, сказал Зюня. Разрешение только евреям дают, больше никому. Строго...

- Думаешь, у нас национальности нет, раз мы такие? - глядя в сторону, сказал Дмитрий Семенович. - Есть! У меня мама еврейка, она в Барнауле живет, а отец из местных. Про нас, если хочешь знать, люди вообще думают, что мы неизвестно откуда. Разве так можно!

- Погоди, погоди! - зачастил Зюня. - Не шуми, браток, не гони пену. У тебя справка есть? Ну, что мама твоя из наших?

- В метрике записано, - сказал Дмитрий Семенович. - На лоб я, что ли, эту метрику приклею?

- Не на лоб! - помотал головой Зюня. - За такую метрику люди, знаешь, сколько денег платят? Давай поехали с нами, чего тебе тут болтаться! Ведь пропадешь! А там море, бананы с апельсинами круглый год. Может, мы там цирк откроем.