Убить нельзя научить 1

Покосившись на подчиненных, я наткнулась на вытянутые лица, стиснутые челюсти и по-драгаровски выпученные глаза. Казалось, очутилась на слете героев аниме. Женщин от мужчин отличала с большим трудом, косы и хвосты усиливали впечатление. Вот вздумалось анимешкам обрести плоть и кровь, подрасти, и подкачаться. Но с глазами-блюдцами ничего уже не поделать. Такова логика вещей.

Снова здОрово! Понеслась душа в рай.

– Показывай! – я постаралась говорить деловито и спокойно.

Драгар распахнул дверь и сделал приглашающий жест. Я как можно более степенно направилась на выход и кивком предложила подчиненным «воспоследовать».

Образовалась презабавная процессия.

Впереди шествовал Драгар, ему только флага и не хватало.

Следом вышагивала я, стараясь копировать твердую поступь местных преподов.

Позади меня, ровным строем, как рота солдат, маршировали сотрудники кафедры. Кажется, даже в ногу.

Что ж. Студентам я уже показала, кто тут главный. Настала очередь завоевывать уважение подчиненных. Завоевывать, похоже, в прямом смысле слова.

Распахнув двери кафедры, Драгар открыл нам невиданное зрелище.

Холл между нашей кафедрой и соседней был заполнен до отказа.

Две группки, студентов по пятьдесят навскидку, разделяла ослепительная стена света. Исходила она из ладони… Вархара и упиралась в двери центрального из трех лифтов.

Проректор высился у изголовья лестницы, можно сказать, на линии экватора между кафедрами. И напоминал то ли Конана-варвара, то ли Зевса Громовержца. То ли Зевса Громовержца, который обзавидовался гонорарам голливудских актеров и приехал в силиконовую долину пробоваться на роль Конана Варвара. Глаза его светились мерным, голубым светом.

Знаменитая полупрозрачная футболка Вархара, висела на одном голом плече, не менее знаменитые широченные штаны – на другом. Вода стекала с них ручьями. Изредка по ним пробегали веселые такие синие и оранжевые молнии. Ручьи «с огоньком» медленно, с чувством ползли по обнаженному торсу проректора, капая на нечто среднее между спортивными шортами и плавками. На самом интересном месте красовался меч, недвусмысленно перевернутый острием вверх. Ярко-серебряный на черном фоне он прямо-таки бросался в глаза.

Да-а-а… Эротические магазины многое упустили, не видя этой аппликации.

Разряды не причиняли Вархару ни малейшего неудобства, хотя прямо под ним каменный пол уже дымился. Между плитами подозрительно потрескивали разряды. Заземление б сюда!

Стоило мне появиться в дверях кафедры, Вархар развернулся так, чтобы от взгляда не ускользнули ни горы мышц, ни кубики пресса. И даже слегка поиграл ими, чтобы я уж точно ничего не упустила из виду. Упустишь такое!

Бодибилдеры засмущались бы собственной хлипкости, и больше никогда не разделись бы перед жюри. Даже за очень большие деньги. Репутация дороже.

Правая рука Вархара застыла в жесте, которым коммунистические Вожди указывали народу светлый путь. Что выглядело более чем символично. Из его ладони выстреливал пучок света, вытягиваясь в ту самую ослепительную стену – от пола до потолка.

По нашу сторону световой баррикады со свистом вспарывали воздух металлические предметы. Ручки, сумки с железными пряжками, часы. И так, по мелочи: бронзовые ящики, тумбочки размером с полдрагара и сейфы – с полвархара. Они клином кружили над головами магнетиков, словно стая птиц, и время от времени дружно пикировали на световую завесу.

По другую ее сторону над затылками водняков плавало «жидкое облако».

Оно походило на облачка в комиксах, внутри которых пишется – кто и о чем думает. Только без текста. Наверное, студенты думали о противниках такое-е-е… Что писать это даже в столь неприличном обществе, как общество полуголого Вархара с мечом на плавках не решались.

Подлетая к световой преграде, водяное облако издавало мерзкий шипящий звук и к потолку устремлялись стебельки пара. Они плавно стекались, сливаясь воедино, и наполняли холл мерзким запахом гари.

Затем, на минуту или больше в воздухе повисал туманный череп над перекрестием костей. Как на пиратском флаге.

Весело живется в этой Академии. Даже странно, что тут осталось столько вменяемых существ, а где-нибудь рядом не отстроили «Перекрестную психушку».

Вархар еще немного поиграл мышцами, повернулся и так и сяк, чтобы даже упругие ягодицы мелькнули перед моим взором. Не говоря уже о ножнах, сзади, на его плавках, чье острие устало устремлялось вниз. Только после этого проректор выдал:

– Не то, чтобы я не справлялся сам. Но помощь не повредит, – в его голосе звучало плохо скрытое облегчение. – Я, конечно, могу шибануть их светом, –Вархар покрутил в воздухе другой рукой – из ладони полились рассеянные лучи. – Но тогда кто-нибудь пострадает всерьез, – опять акулья улыбка и приподнятая бровь с родинками. Вархар в своем репертуаре. Если он и хорохорился, то студенты ничего не просекли. Все, кто топтался в опасной близости от проректора, по обе стороны световой преграды, отшатнулись. Но поле боя покидать не спешили.

Я раздумывала.