Убить нельзя научить 1

Рядом выстроилась батарея прозрачных бутылочек с жидкостью болотного цвета. Я сделала себе зарубку, что к «болотной воде» лучше не прикасаться.

В отличие от студентов, преподы больше трех не собирались.

Зато высились над толпой как карандаши над огрызками таких же карандашей. Вроде бы похожи, но гора-аздо длиннее.

Почти в самом центре зала сгрудились пары.

Одни прижимались и терлись друг о друга так, что, казалось, я снова на сеансе жесткого порно. Вторые танцевали, чуть касаясь партнера вытянутыми руками и едва заметно шевелясь в такт.

Третьи прислонились друг к другу так, словно не прислонись они хотя бы к чему-то, рухнули бы навзничь. Уютно устроив головы на плече партнера и закрыв глаза, они мерно покачивались, как на волнах.

Судя по танцам, визгам, что перекрывали даже убойно громкую музыку (если под нее убивать, никто не услышит крики жертвы), вечеринка удалась. Запах универсального мерила веселья и бесшабашности – сильного алкоголя – в прямом смысле слова сбивал с ног. Казалось, меня с головой окунули в медицинский спирт. Захотелось немедленно закусить. Соленым огурцом. Нет, банкой соленых огурцов. Нет, двумя банками. А потом залпом выпить весь рассол.

Откуда взялись эти крепкие напитки?

Я пригляделась повнимательней, и зацепила взглядом прямоугольник света, в дальнем углу зала. Он обрамлял дверь, на которой временами загоралась зеленая надпись «КАФЕ». Оттенок ее недвусмысленно так предсказывал, какой цвет лица обретут те, кому залить в уши музыку для драйва мало. Требуется еще залить чего-нибудь горячительного в горло. И с первого же взгляда становилось ясно – погорячились смельчаки изрядно.

Из кафе вываливались студенты и преподы со стаканами, бутылками и странными сосудами, похожими то ли на женскую фигуру, то ли на гитару.

Волосы и одежду присутствующих словно развевал ветер. Я поискала взглядом вентилятор, но его нигде не было. Зато в глаза бросился Мастгар.

Он пришел на вечер с Лицией, и вдвоем они насвистывали что-то в дефекты прикуса. От беззубой пары во все стороны разлетался веер слюны. Благодаря этому они лихо вытанцовывали на свободной площадке радиусом не меньше двадцати метров. Вытанцовывали нечто среднее между брейком, вальсом, танцем живота и пляской скандров в ожидании, когда закончится электроток.

Пока я оценивала насколько все запущено, музыка прервалась. На секунду все вокруг стихло, только «иванушки интернейшенал» у колонок продолжали петь, как ни в чем ни бывало.

На нас обрушилась мелодия танго. Большинство обитателей танцпола и не подумали сменить стиль. Зачем оглядываться на такую мелочь как мелодия, ритм, если тело просит движения?

– Пойдешь танцевать? – возглас Вархара утонул в громогласном пении колонок и «иванушек интернейшенал». Даже проректору не удавалось их перекричать. Все еще слегка прибалдевшая от запаха алкоголя, контуженная музыкой, я не сразу поняла суть вопроса.

Но Вархару этого и не требовалось.

Не дожидаясь ответа, он схватил меня за руку, и дернул на себя. Точно в ритме танго я упала на грудь Вархара. Проректор ловко отклонился, застыв в позе слеша, и удерживая меня почти на весу. Теперь я возлежала на Вархаре целиком, и едва доставала носочками до пола. Крепкие мужские руки на талии не стискивали, как ожидала, лишь придерживали.

Возмущение закипело, обожгло щеки и уши. Я толкнулась назад. И, не рассчитав силы удара, полетела спиной вниз. Не успела испугаться, восстановить равновесие – на шпильках это не так-то просто – Вархар поймал меня почти без усилий. Наша поза очень подходила для танго. Одной ногой проректор остановил обе мои – с его размером ступни остановил бы и три, и четыре. Правая пятерня Вархара удерживала меня за левую руку. Наклонился он с красивой, прямой спиной – балетные бы взмолились о мастер-классе. И я зависла в четырех-пяти ладонях от пола.

– Ну что женщина, – точно попадая в ритм музыки, нараспев произнес проректор. – Отпустить тебя? Или не надо?

– Не-ене, – не успела договорить «не надо», Вархар выпустил мою левую руку и у самого пола поймал правую. Конечно же, левой пятерней. Да так ловко, что я почти не приблизилась к каменным плитам.

– Значит, не-е? – уточнил проректор, приподняв бровь с родинками.

Я закивала настолько сильно, насколько могла в своем нижайшем положении.

– Запомни! Ты сама это сказала! – снова нараспев скандировал Вархар и дернул меня на себя.

Ахнуть не успела, как снова легла на каменное тело проректора, он поднял меня за подмышки, как куклу и… крутанул колесом.

Поставив меня на ослабевшие ноги, Вархар уточнил сквозь Чеширский оскал:

– А теперь отпустить?

– Уку, – только и смогла выдавить я – голова еще кружилась от неожиданного виража.

– Понял! Мне повторять не надо, – Вархар подтолкнул меня, и мы сделали несколько шагов танго. Точнее, сделал проректор. Я по большей части дрыгала ногами, почти не касаясь, пола. Вот это партнер! Он мог жонглировать мной как клоун мячиками.

– Очень бы хотелось встать на пол! – возмутилась я, когда наконец-то смогла дышать.