Убить нельзя научить. Книги 1 и 2

Скандр Мастгар Раттифер, похожий на белокожего огра, в порыве сибурде принимался насвистывать марш в знаменитые дырки между зубами. Выяснилось, что в племени Мастгара «прореживали зубы» почти всем мужчинам, невзирая на возраст, должность и происхождение. Это считалось боевым крещением. «Некрещеных» не уважали и, как ни удивительно, обзывали «беззубыми акулами».

«Музыка ветра» в исполнении Мастгара поднимала в воздух не только уцелевшие брошюры, но и молотки, отвертки и знаменитые пилки для ногтей. В шкафах кафедры их оказалось гораздо больше, чем самих ногтей на пальцах сотрудников. Вещи, даже с малюсенькими железными деталями, немедленно устремлялись к доске для объявлений, вырезанной из тонкого листа намагниченного металла. И намертво к ней прилипали.

Попытка прибить к стене обычную доску для объявлений – сначала кнопками, а затем и гвоздями – потерпела сокрушительное фиаско. Стена категорически отказалась уступить. Очевидно, ей не понравилась статья, написанная скандриной Лицией Варлак. Зубов у той было еще меньше, чем у Мастгара, но журналист из лекторши вышел на редкость «зубастый». Лиция предлагала разобрать часть стен и провести в аудитории новую вентиляцию, чтобы облегчить всем жизнь и дыхание. До нас перестали бы долетать столовские ароматы и вонь из общежития. Студенты перестали бы принимать заунывное урчание животов преподавателей и сокурсников за гудок сигнализации. Сотрудники перестали бы принимать «амбре» из общежития за запах неисправных канализаций в нескольких ближайших мирах сразу.

Стена отстояла свое право на целостность, чего не скажешь о потолке нижнего этажа. Там осыпалась почти вся штукатурка, и к нам повалили существа, очень похожие на гипсовые статуи. Только глаза их бешено вращались, а рты выкрикивали такое, какое ни одна приличная статуя никогда не позволила бы себе даже в мыслях.

Вообще все давно усвоили, что здание Академии (да и прочее имущество) обладает собственным сознанием, чувство юмора и пристрастиями. Оно давало возможность выпустить пар расшалившимся озорникам и, как мудрая матушка, заращивало потом разбитую стену. А вот статью про перепланировку себя любимого здание восприняло в штыки.

Тогда-то скандрина Метанилла Алигандр и придумала «магнитную доску». Только немного не рассчитала, когда намагничивала лист какого-то чудного голубого металла, случайно завалявшегося в шкафу.

Стоило Метанилле внести свое детище в коридор, доска проявила вопиющую самостоятельность. Вырвалась из рук создательницы и намертво прилипла к стене. Наверное, именно этому месту достался особенно толстый слой лака с бронзовым крошевом, которым покрывали все стены, потолки и полы в Академии.

Три лектора-скандра и один мрагул кряхтели и пыхтели часа два, но так и не смогли оторвать магнитную газету и переместить ее в более подходящее место.

Она и поныне висела в паре сантиметров над полом.

Читали издание крайне редко. Приобщаться к публицистике, лежа на полу, решится не всякий. Особенно если мимо снуют скандры и мрагулы, обязательно наступая на волосы.

Зато магнитное издание надежно защищало всех вокруг от шальных летучих железяк. Даже от счетных машинок.

Редкий металлический калькулятор долетал до середины кабинета. А ведь каждая его кнопка была не меньше половины спичечного коробка! И все же калькуляторы упрямо заявляли, что для счетных приборов законы физики не писаны. Делали круг почета и с восторженным грохотом штурмовали магнитную доску. Что интересно, встречу с ней переживали почти все счетные приборы, а встречу с нашими студентами – не больше трети.

Считанные калькуляторы умудрялись преодолеть тягу к чтению и, следуя завету Вархара, устремлялись в окно. Оттуда неизменно слышались многоэтажные высказывания не только в адрес нашей кафедры, но и в адрес Ньютона.

Дело в том, что военные учения во дворе корпуса не прекращались с утра до вечера – с момента нападения крипсов их часы утроились. Знаменитые преподы-командиры – Генерал, Колокол и Священник – свято верили, что именно Ньютон изобрел гравитацию. Намеренно, с коварной целью обрушить на головы ни в чем не подозревающих вояк тяжелые и не очень предметы. Скандры и мрагулы «ударных законов» не прощают. Мрагул Колокол сообщал всем соседним мирам, что, столкнись он с изобретателем тяготения, донес бы свое мнение лучше, чем сам Ньютон донес до потомков законы физики. На языке угроз и ядреных ругательств. Я попыталась объяснить, что Ньютон никакой не изобретатель тяготения, а виной всему масса планеты.

На что Генерал, тот самый скандр, которому жена в порыве страсти выбила глаз, нахмурился и изрек:

– Настоящий мужик не перекладывает вину на женщину! Возможно, она и набрала лишний вес! Но не заявлять же об этом маленьком недостатке во всеуслышание. И не писать во всех учебниках.