Убить нельзя научить. Книги 1 и 2

Так, на четвереньках, сальф и покинул палату комиков. Надо признать, название свое она оправдала во всех смыслах слова: и в медицинском, и в юмористическом.

Неторопливо развернулся Эйдигер к Вархару, и несколько секунд скандры обменивались суровыми взглядами. Так же, как в кабинете ректора.

Наконец, Эйдигер отвел глаза и вздохнул.

– Я предупреждал, – спокойно произнес Вархар. – Если с Олей что-то случится, уедем немедленно. И это не обсуждается.

Эйдигер понимающе кивнул. Слася испустила тяжкий вздох. Алиса хотела что-то возразить, но Вархар приобнял меня за талию, подхватил сестру под локоть, и мы пулей вылетели из палаты.

В последний раз я так быстро бегала во время боя с крипсами. На эмоциях Вархар почти не оглядывался на нас с Алисой. И мы едва поспевали за его широкими шагами, а временами отрывались от земли и развевались в стальных руках скандра, машинально перебирая ногами в воздухе.

Слася догнала нас только в холле у лифта.

– Завтра всучу Гвенду в зубы заявление, и уедем домой подобру-поздорову.

– Вы не можете уехать так сразу! – жалобно крикнул нам в спины… Гвенд. Как он тут очутился, для меня так и осталось загадкой. – Вы должны завизировать документ о прекращении стажировки у ректора!

– А я дупло на нем вырежу и туда эту бумаженцию засуну! – оскалился Вархар.

Гвенд испуганно притормозил в нескольких шагах от нас, скрестил руки на груди и, глядя в окно, как-то очень неуверенно промямлил:

– Зор пришел в себя… С утра поговорим.

– Я все сказал! – отрезал Вархар и рванул в лифт. Как удалось скандру затолкать в кабинку Сласю и одновременно занести нас с сестрой, я так и не поняла.

Опять по сравнению с моим варваром Юлий Цезарь казался жалким дилетантом.

* * *

На следующий день наше знаменательное дезертирство со стажировки почти состоялось.

Оставив двух черных, как трубочисты, проректоров в кабинете Гвенда, Вархар подхватил меня на руки и бросился к Зору. Но, с пинка распахнув дверь в его кабинет, застал ректора в том же состоянии, что и вчера. Сзади, нам в спину простонал, задыхаясь Гвенд:

– Ох-х… Фуф… Ох-х… По-жалуй-ста! Никому не говори-те!

Ничего себе! Он умудрился догнать Вархара!

До сих пор это почти никому не удавалось! Даже другим скандрам и мрагулам. И хотя Вархар совершенно не запыхался, а Гвенд едва дышал, его физические данные и любовь к родной Академии поражали воображение.

Проректор слегка пришел в себя и продолжил:

– Если пойдут слухи… в Академии начнутся разброд и шатания. Кто-то обязательно вызовет комиссию… А пока тут разбираются существа извне, крипсы завоюют Перекрестье. Вархар! Вы нужны нам! – истошный вопль Гвенда заставил меня вздрогнуть.

Скандр развернулся и посмотрел на проректора как на муху, что кружит над головой и беспрестанно садится на темечко.

– Мы уезжаем! – рявкнул Вархар.

Подскочил к Зору, скрутил заявление в трубочку и воткнул ему в волосы:

С минуту полюбовался на дело рук своих и довольно изрек:

– Довожу документ до самого ректорского мозга.

Зор немного пошатался, подвигал руками-ветками, скрипнул – то ли расстроенно, то ли досадливо – и затих.

– Ну, вот и ладушки! – выпалил Вархар. – Ректор не возражает. По крайней мере, я ничего такого не услышал.

Гвенд поник и устало прислонился к стене, ладонью вытирая пепел с лица. И впервые за наше знакомство мне стало по-настоящему жаль проректора. Он сильно осунулся, черты заострились, ноги заметно дрожали. Я прямо видела, чего стоит Гвенду не сползти на пол от решения Вархара. Хотя, возможно, сказалась и та маленькая встряска, которую скандр учинил сальфу, требуя увольнения. А заодно и его соседу, тоже проректору – Зачарису. С созданием нового прохода между кабинетами проректоров, сожжением документов, полетом Гвенда из окна и посыпанием голов несчастных сальфов пеплом. Об их светлых костюмах уже и не вспоминаю.

Сказать по правде, во мне боролись два противоположных желания. Сбежать отсюда куда подальше, чтобы «не накрыло», как ректора, студентов и делегацию, хотелось сильно. Даже очень сильно.

Мне ли не знать, что такое – не осознавать кто ты, не понимать, что творится вокруг. Когда Алиса потеряла рассудок, я нахлебалась этого сполна. Но и бросать внушателей в нынешнем отчаянном положении казалось нечестным. Все во мне протестовало против такого решения.

Наша великолепная четверка во главе с Вархаром прибыла из Академии Войны и Мира – вуза для воинов: сильных, отважных, могучих. Бежать от братьев-выскочек, на чьих смазливых лицах было крупными буквами написано, что они и пороха-то не нюхали, про шаровые молнии вообще молчу, выглядело малодушным и отвратительным.

И чего уж греха таить? Привязалась я к незлобивому неженке Гвенду, к чувствительному и малословному Зору, к Эйдигеру с его фамильным чувством юмора и незабываемыми методами лечения. Даже к нашей сладкой парочке соседей – Ягдалене и Хельвигу.

А еще… еще кожей чувствовала – уедем сейчас, и случится непоправимое.

Ох-ох-ох. Осталось убедить в этом Вархара. И еще никогда миссия эта не казалась мне настолько провальной, невыполнимой.