Убить Отца

Глупая Скотина. Негодная Скотина. Он притворился, будто опирается на стену, чтобы подняться, а сам всего на мгновение прижался левым глазом к трещине. Он не увидел ничего, кроме темноты, но еще много часов обливался потом от страха при мысли о непомерности собственного проступка. Много часов он ждал наказания и боли. Ждал холода и голода. Но ничего так и не последовало. Мальчик был потрясен. В эти часы неопределенности, превратившиеся в бессонную ночь и горячечный день, мальчик понял, что не за каждым его действием наблюдают. Не каждое действие взвешивают и оценивают. Не за каждое действие вознаграждают или карают. Он почувствовал себя одиноким и потерянным, как в самые первые дни в круглом мире, когда была еще сильна память о том, что было Раньше. Когда не было стен, а его звали по-другому, не Скотиной и не Сынком. Мальчик почувствовал, что все его убеждения рухнули, а потому осмелился взглянуть опять. На второй раз он прижался глазом к трещине почти на целую секунду. На третий раз – на один вздох. И увидел. Увидел зелень. Увидел синеву. Увидел похожее на свинку облако. Увидел красную крышу какого-то дома.

Сейчас мальчик стоит на цыпочках и, опираясь ладонями о холодный бетон, смотрит снова. Там, снаружи, светло, – конечно, это свет зари, думает мальчик. И там, снаружи, что-то движется. Темная фигура становится все больше и ближе. Внезапно мальчик понимает, что совершает самую страшную ошибку, самый непростительный проступок.

Мужчина, идущий по лужайке, – это Отец. Отец смотрит прямо на него. Будто услышав его мысли, Отец ускоряет шаг. Отец идет за ним.

И в руке у него нож.

II. Каменный круг

1

Кошмар начался в начале сентября, в субботу, в пять часов пополудни, когда некий мужчина в шортах попытался, размахивая руками, остановить поток проезжающих машин. На голове у мужчины была повязана футболка, защищавшая от пекла, а на ногах болтались потрепанные шлепанцы.

Наблюдая за ним из автомобиля и одновременно сворачивая на обочину, пожилой патрульный причислил мужчину в шортах к «полоумным». После семнадцати лет службы и нескольких сотен не мытьем, так катаньем утихомиренных пьянчуг и прочих буйных граждан он наловчился в два счета распознавать полоумных. А у этого типа, вне всяких сомнений, поехала крыша.

Не успели двое полицейских выйти из автомобиля, как мужчина в шортах осел на дорогу и свернулся клубком, что-то невнятно бормоча. Он казался измотанным и, похоже, страдал от обезвоживания, поэтому молоденький патрульный, проигнорировав брезгливый взгляд напарника, дал ему попить, достав бутылку воды из кармана на дверце машины.

После этого слова мужчины в шортах наконец удалось разобрать.

– Я потерял жену, – повторял он. – И сына.

Мужчину звали Стефано Мауджери. Этим утром он с семьей отправился на пикник за несколько километров отсюда, в Пратони-дель-Виваро. После раннего обеда он задремал, убаюканный свежим ветерком. Когда он проснулся, оказалось, что жена и сын исчезли.

Три часа он бродил кругами, безуспешно разыскивая своих, и в итоге, совершенно потерявшись и едва не свалившись с солнечным ударом, оказался на обочине дороги. Пожилой полицейский, слегка сбитый с толку, спросил Мауджери, почему он просто не позвонил жене на мобильник, на что тот ответил, что звонил, пока его телефон окончательно не разрядился, но все время попадал на автоответчик.