Убить Первого. Том 4

Этот короткий и очень странный разговор со Святым Котом оставил Эдвана в глубокой задумчивости. Он чувствовал, что за этими малопонятными речами и обмолвками скрывается что-то большее. Что-то важное, что старый мастер хотел, но не смог донести. Да и сам старейшина выглядел крайне странно. Он пребывал в глубокой задумчивости, будто бы был здесь и не здесь одновременно. И если во время первой встречи в клане кошек он казался Эдвану древним, мудрым и столь же могущественным, то сейчас словно истончился и потускнел. Осунулся, и казался чем-то глубоко поражённым, опечаленным, и чудовищно уставшим. Что он хотел сказать ему? Что-то связанное с могуществом Пространственного Зверя? О некой опасности, что несут с собой фундаментальные силы? Но ведь Эдван никогда, ни в этой жизни ни в прошлых, не смел даже надеяться на то, чтобы прикоснуться к какой-то из них. Он никогда не думал об этом. Сила Бури его полностью устраивала, была привычной, удобной, почти родной. Зачем же менять её? Или, может быть, какая-то опасность кроется в самом процессе становления Морем? Какое-то фатальное безразличие к окружающим живым существам. Страшно подумать, но какая-то доля правды в этом была. Ещё в Долине Белой Агнар говорил ему, что его нельзя больше мерить человеческой меркой.

Впрочем, полностью бесчувственным ко всему живому Агнара назвать нельзя. Да и Царь Обезьян с Хозяином Лесов не похожи на воплощения вселенского безразличия. Да и сам Первый… Эдван не знал, на каком именно ранге он находится, но сомневаться в том, что ненависть этой твари к людскому роду хоть немного уменьшилась не приходилось. Ещё немного пораскинув мозгами, Эдван понял, что уже запутался и, решительно тряхнув головой, прогнал эти мысли прочь и пообещал себе обязательно продолжить этот странный разговор со Святым Котом. А если вдруг не получится… что ж, значит, не так уж это было и важно.

Чем ближе они подходили к воротам горной крепости, тем больше Эдван подмечал изменений в окружающем пейзаже. Перевал готовился к войне, и готовился очень серьёзно. Больше не было голой каменистой почвы вдоль старой дороги. Вместо неё, уже на подступах к Перевалу, больше, чем на тысячу шагов вся земля была покрыта глубокими ямами, крупными скалами и усеяна острыми каменными шипами. Время от времени с небес прямиком в эти шипы били молнии, и били неспроста. То тут, то там виднелись небольшие бумажные талисманы, рисунки магических символов, слова творца, а вдалеке, поближе к стенам, можно было заметить фигуры людей, снующих между скалами в этом жутком каменном лесу смерти. Скорее всего, они устанавливали дополнительные ловушки в непосредственной близости от Перевала Тысячи Гроз.

Высокие стены крепости от самого основания до кончиков зубцов покрывала слабая, но тем не менее вполне хорошо заметная тёмная дымка, сквозь которую наружу просачивалось белое сияние тысяч нанесённых на камень магических знаков, складывающихся в сложнейшие защитные формации, о которых Эдван даже не слышал. В небе над крепостью дрожал воздух и там, приглядевшись, в свете вспышек молний можно было различить тонкую плёнку огромного защитного барьера. И это только то, что было видно снаружи… А сколько всего, должно быть, нанесено на стены с внутренней стороны, сколько подготовлено ловушек, защитных барьеров и формаций… В способностях мастеров начертания испортить тварям жизнь сомневаться не приходилось.

Примерно через полчаса пути их длинная процессия, наконец, достигла ворот Перевала. Глядя на стены, возвышающиеся над их головами шагов на сорок, Эдван невольно вспоминал, как сам впервые попал сюда вместе с отрядом Кусая и людьми с Лазурного пика. Прикрыв глаза, он сделал глубокий вдох, наслаждаясь свежим запахом грозы. Сила Бури здесь ощущалась как никогда сильно, а атра дрожала с каждым раскатом грома, заставляя всех присутствующих, за исключением, может быть, мастеров Моря, трепетать перед сосредоточенной на небесах мощью. На несколько мгновений он успел даже кожей почувствовать эту жуткую силу и её давление. Мощное и безжалостное. Всего несколько мгновений понадобилось Клану Святого Кота, чтобы отгородить неодарённых переселенцев от давления защиты Перевала. Эдван не заметил, как именно они это сделали, но подозревал, что здесь не обошлось без какого-то хитрого кошачьего барьера.

Вдруг, на плечо Лаута с глухим стуком упали четыре кошачьи лапы, едва не сбив воина с ног. Покачнувшись, он устоял и, недовольно покосившись на незваного наездника, легонько дёрнул плечом, без особого успеха. Старейшина кошачьего клана даже не шелохнулся.

«Ну да», — покачал головой Эдван, — «или Святой Кот постарался».

Через полминуты ожидания ворота со скрипом отворились и снаружи показался высокий воин в доспехах Перевала, в котором Эдван опознал Эгиля. Мужчина приблизился к Магни, коротко поздоровался с ним, перекинулся парой фраз и, подойдя поближе к представителям кошачьего клана начал искать главного. Довольно быстро вычислив на плече Эдвана самого Святого Кота, он подошёл поближе и, сложив руки, поздоровался.