Убить президента

Шарлотта Кордэ – дело другое. Большевистский упырь Марат для меня фигура куда более страшная. От него, кстати, была прямая дорога к товарищу Сталину. Марат ведь выпускал газету под названием «Друг народа». Другом был он сам. Ну, а помимо друзей, у народа, само собой, были враги. Враги народа – это пошло как раз от товарища Марата. Я подумала о парадоксах истории: от Марата к товарищу Сталину, а потом к Этому Господину. Вот ему-то уж точно бы не помешала своя Шарлотта Кордэ. Я с ходу нарисовала себе такую картинку: Этот Господин сидит в ванне. Появляется Лера Старосельская с остро наточенным кинжалом. Умри, тиран! – восклицает Лера и вонзает кинжал по самую рукоятку. Куда, кстати, вонзает? Из пистолета-то как раз без вариантов: только в голову, потому что наверняка он носит бронежилет. А тут растеряешься, куда же вонзить? Или, может быть, он и в ванне сидит в бронежилете? Я фыркнула, представив себе такой кадр. Нет, по крайней мере в бане он ходит без бронежилета, налегке. Известный французский писатель Изюмов в своей бессмертной брошюре описал уже сцену посещения бани Этим Господином, когда тот еще был простым кандидатом в президенты. Помню, читать это было даже довольно забавно. Как там у него? Впереди идут голые телохранители с автоматами наперевес, позади другие телохранители, тоже голые, несут шайки и резиновые тапочки. Описывая эту сцену, писатель Изюмов, помнится, сосредоточивался не на Этом Господине, а в основном на этих голых телохранителях. Ну-с, у кого чего болит…

Я разложила завтрашний балахон на столе и включила утюг. Глажение меня всегда успокаивало. Если бы не моя миссия, работала бы я в какой-нибудь прачечной на Большой Якиманке.

Утюг быстро нагрелся, и я поплевала на него. Утюг возмущенно зашипел, как горячие камушки в русской бане, если их хорошенько окатить ледяной водой.

Не строй иллюзий, сказала я себе. В одной бане с Этим Господином тебе, Лера, не бывать, да и противно больно убивать его потного, мыльного и мокрого.

Завтра в театре все будет красиво и торжественно.

Только бы не промахнуться.

Глава 26 РЕДАКТОР МОРОЗОВ

– Что-то не пойму я вас, многоуважаемая Елена Сергеевна, – сказал я, по возможности стараясь не разозлиться и не расплескать своего чудного настроения. – Вам что, новая ваша зарплата не нравится? Так ведь это только пока. Уверяю вас, через месяц-другой такой обозреватель, как вы, будет получать еще в полтора раза больше…

– Нет, – сказала мне эта маленькая белобрысая дрянь. – Зарплата мне как раз нравится.

– Что же вам не по душе? – спросил я, глядя как бы поверх ее головы. Пигалица эта утонула в кресле и тоже смотрела не на меня, а прямо перед собой.

– Все остальное, – ответила мне белобрысая и тут поглядела прямо мне в лицо, так что я не успел увести свой взгляд куда-нибудь в область полок и портретов. Губы Елены Сергеевны были плотно сжаты, глаза горели тихим вызовом. Пригрели змейку в родном коллективе, подумал я, а вслух заметил с некоей отеческой укоризной:

– Ну, а конкретнее?

– Да хотя бы вот это! – Она ткнула своим пальчиком в оттиск первой полосы, который лежал на моем столе и край которого свешивался со стола вниз.

– В чем дело? – искренне удивился я. – Вам нравится Лера? Эта фанатичка? Эта террористка? И это в те дни, когда наша страна прилагает все силы…

– …для достижения национального согласия, когда сам господин Президент не жалеет своей энергии… и так далее, – мигом продолжила Елена Сергеевна. – Спасибо, я это уже читала. Дело ведь не в ней. Дело в том, что мы стали плясать под чужую дудку. И сделали это, многоуважаемый Виктор Ноевич, быстро, глупо и некрасиво.

Нет, вы только послушайте ее! А что я должен был сделать? Сказать Митрофанову нет и потом распустить всю редакцию, потому что нас иначе бы так или так прикрыли?

– А вы что предлагаете, драгоценнейшая Елена Сергеевна, – поинтересовался я с хорошей долей сарказма в голосе. – Что-то я не слышу альтернативных вариантов?

– Каких там вариантов, – грустно сказала Елена Сергеевна, и мне почудилось на секунду, будто ей действительно почему-то меня жаль. – Вы ведь уже определились, Виктор Ноевич. Вы, наверное, сделали свой выбор еще задолго до того, как я пришла в редакцию. Просто у вас все не было повода этот свой выбор проявить. И вот, наконец, случай представился.

– Вы что же имеете в виду? – изобразил я непонимание на лице. – Разве найти спонсоров – это плохо?

– Смотря каких, – ответила белобрысая без всяких раздумий.

– Если идете навстречу таким вот (она кивнула на первую полосу) добрым пожеланиям, то я догадываюсь, куда мы все очень скоро придем.

– Куда же? – спросил я просто для того, чтобы не промолчать.

Вместо ответа Елена Сергеевна изобразила на пальцах простейшее подобие решетки. Оказывается, это я приближаю диктатуру, цензуру и ГУЛАГ. Забавно.

– Ваш муж, если на то пошло, – усмехнулся я, – тоже, между прочим, не в оранжерее работает.