Убить Саламандру

А тот всё также оставался незнакомцем. Анка не узнавала его, хотя и глядела с надеждой: если он знает её имя, может и она знает этого мужчину. Но беспорядок в голове никак не хотел укладываться в какие-то конкретные воспоминания. Имя словно пробкой затыкало резервуар с информацией, а когда Анка захотела испить этой информации и откинула пробку в сторону, на неё обрушилась такая волна, что она не смогла поймать даже глоток. Оставалось только ждать, когда волна стихнет. Хотя она вспомнила только имя, этого сейчас хватало, чтобы уцепиться за мысль и твёрдо держаться, не уплывая снова в темноту незнания. Да, она вспомнила только имя, но это только начало. Анка чувствовала, как от её имени вглубь головы тянулись и другие ниточки информации, стоило за них только потянуть… как голову пронзало острием боли.

Не сейчас. Потом. Она вспомнит потом.

Анка раскрыла всё это время зажмуренные глаза и посмотрела на мужчину перед собой. Сейчас ей было необходимо сосредоточиться на нём. Кто он? Он её знает? Откуда он её знает? В чём он обвиняет её? Вопросы всё множились и множились в голове.

— Что за Анка? — девушка решила пока не подавать виду, что что-то вспомнила. Она не доверяла мужчине, но доверяла себе и своему внутреннему голосу, твердившему, чтобы она не раскрывалась.

Но голос самой Анки прозвучал хрипло – она с силой сжимала зубы, сдерживая боль, и смотрела исподлобья, напрягая мышцы шеи. Вместо твёрдого вопроса скорее карканье воронёнка, которого только что окатили холодной водой. Мужчина дернулся и вновь с настороженностью уставился на свою гостью. Девушка осознала ошибку и постаралась расслабиться, опуская плечи вниз и растягивая губы в подобии улыбки. Вышло не так хорошо, как она хотела, но уже лучше.

— Что такое Анка? — вопрос прозвучал уже не так угрожающе и мужчина заметно успокоился, раскрывая успевший сжаться кулак свободной руки.

— Не важно, девочка, — он задумчиво почесал свою щетину, осматривая девушку.

Под таким внимательным взглядом Анка внезапно вспомнила, что совсем не одета. Румянец попытался проявиться на её щеках, хоть и безуспешно — она была истощена, крови хватало мест, куда добраться было важнее. Девушка стойко выдержала взгляд, ни разу не дрогнув, выражая полное повиновение и готовность к сотрудничеству. Но лишь снаружи, внутри же она анализировала ситуацию. Неосознанно, словно всегда только этим и занималась.

Дверь за мужчиной точно была не заперта: он не успел провернуть ключ, вставленный в замочную скважину, но, если Анка замешкается, без промедления это сделает. Снаружи только тёмный лес и неизвестность, хозяин дома быстро догонит истощённую беглянку, а если ей повезёт, и она сбежит… Одна в лесу Анка долго не протянет.

Слева вверх к высокому потолку уходила стена, увешанная фоторамками с изображениями людей, чьи лица невозможно было рассмотреть. Позади — длинный коридор с тремя дверьми, ведущими неизвестно куда. А вот справа виднелся приоткрытый дверной проём. Оттуда доносился манящий запах заваренных листьев. Видимо мужчина собирался предаваться полуночному чаепитию, когда на его пороге оказалась незваная гостья. Анка втянула носом воздух. Да, это её любимый чай с чабрецом и иван-чаем. Вместе с запахом к ней вернулось и видение с фарфоровым чайным сервизом, который стоял у неё дома. Бабушка постоянно ругалась, что мама пользуется фарфором не только по праздникам, на что мама отвечала, что праздник у них дома каждый день.

Голову Анки снова пронзила острая боль, но уже не такая яркая: она начала привыкать. Когда мужчина заговорил с ней, боль и вовсе отошла на второй план.

— Т-ты правда ничего не помнишь? — мужчина отстранился от Анки. Взгляд его стал увереннее, хотя он и начал заикаться.

— Абсолютно ни-че-го, — отчеканила Анка, стараясь, чтобы её слова звучали настолько искренними, насколько она была способна. Нет, она точно ничего не помнит. Нет, слово «Анка» ни о чем ей не говорит. — И мне очень нужна ваша помощь. Я не понимаю, где я, кто я. — Анка специально сделала упор на слово «кто», пристально всматриваясь в глаза собеседника, как бы намекая ему, что это он мог бы ей рассказать. Но мужчина молчал, и девушка продолжала говорить. —Вы меня ужасно напугали, но я понимаю, что могла напугать не меньше, появившись ночью у вас на пороге. Может вы сообщите в полицию, что нашли человека, и они помогут мне? И было бы здорово, если бы вы одолжили мне одежду и налили чашечку горячего чая. Согреться.

Под конец короткого монолога Анка совсем расхрабрилась и решила, раз уж просить о помощи, то и просить по максимуму. Что же он, откажет теперь ей в чае?

Мужчина устало вздохнул и окончательно успокоился. Удивительно, но как чётко она распознавала страх в его глазах, так не могла прочитать его взгляд теперь, когда ужас ушёл, оставив место чему-то другому.