Убить сёгуна

Пальчики держат кусочек бамбука.

Слабое дыхание —
Божественная музыка.

— Беда, — сказал Хандзо.

— Что ж, ты сам предложил потратить деньги, которые дал нам ронин, на открытие своего дела, — с укоризной отозвался Горо.

— Бака! Дурак! Ведь ты хотел прокутить все, что мы получили. А теперь у нас хоть что-то есть! — возражает Хандзо.

— Ну да! Дело, которое вот-вот лопнет! Почему ты все не проверил заранее? Как можно быть таким беспечным? Неудивительно, что прежний владелец продал нам театр! Нашел дураков.

— Ты же согласился с моим предложением. Выходит, ты еще глупее меня!

— Значит, признаешь, что поступил опрометчиво!

— Ничего я не признаю. Просто…

Стук в дверь театра походил на звук барабана тайко. Он гулко раздавался в пустом помещении театра. Глаза крестьян округлились от удивления.

— Кто это? — шепотом спросил Горо.

— Не знаю. Иди посмотри.

— Я не хочу. Сходи сам.

— Зачем мне это нужно? Почему бы тебе…

В дверь снова постучали. И весьма настойчиво.

Мужчины переглянулись.

— Пойдем посмотрим вместе, — предложил Хандзо.

Горо кивнул и направился вместе со своим товарищем к двери. Он вынул палочку, которая служила запором, и открыл дверь на ширину ладони. И тут же в ужасе отскочил.

— В чем дело? — с испугом спросил Хандзо.

Горо ткнул куда-то дрожащим пальцем:

— Посмотри!..

Хандзо осторожно выглянул наружу. Там в бледном свете, сочившемся через приоткрытую дверь, он увидел настоящего призрака, который имел вид человека в промокшем насквозь кимоно. За пояс у него был засунут меч, а на лицо падали мокрые волосы. Только глаза горели совершенно не по-человечески и смотрели на Хандзо так, как глядит сокол на полевую мышь.

— Да что с вами? — раздраженно спросил призрак.

Хандзо вздрогнул и тут же узнал голос.

— Да ведь это самурай, Мацуяма-сан! — воскликнул он. Горо высунул голову наружу и тоже узнал Кадзэ, несмотря на его необычный внешний вид.

— Ты похож на привидение! — сказал Хандзо.

Кадзэ усмехнулся.

— Не улыбайся, — поспешно попросил Хандзо. — Тогда ты выглядишь еще ужаснее.

— Так откройте же наконец дверь и дайте мне войти, или я действительно превращусь в призрак. Власти не добрались до меня, однако я могу умереть от холода.

Хандзо раздвинул дверь и впустил Кадзэ в театр. Затем запер вход.

— Что случилось? — спросил Горо.

— Я купался при луне, — ответил Кадзэ. — Точнее, занимался подводным плаванием. — Видя выражение недоумения на лице Горо, Кадзэ добавил: — Мне пришлось это сделать, иначе меня бы убили.

— Тебя могли убить? Но кто?

— Да вы сами сейчас меня убьете, если не дадите мне снять с себя мокрую одежду.

Кадзэ был удивлен. За занавесом на сцене находился совсем другой мир. В бамбуковой корзине в углу лежали парики и маленькие подпорки. За кулисами — татами и небольшие ящики, в которых хранились всякого рода принадлежности для гримирования. Вдоль стен стояли бамбуковые шесты, а на них висели театральные костюмы. Кадзэ выбрал одежду самурая, которая была попроще, нежели та, какую он носил обычно. Хандзо снял с огня чайник и налил Кадзэ чашку чая.

Самурай с благодарностью принял чашку с трещиной и начал с удовольствием потягивать горьковатую жидкость.

— Оисии! Хорошо! — воскликнул он.

— Так почему тебе пришлось купаться ночью, самурай-сан? — спросил Горо.

— Вам не нужно знать об этом. Опасно, — ответил Кадзэ.

— Когда ты впервые встретился с нами, тоже говорил об опасности. Но мы ведь все делали как надо, правда?

— Вы все сделали правильно.

— Так расскажи нам.

Кадзэ задумался. Стоит ли доверять этим людям? Тем не менее ему необходимо иметь базу для начала дальнейших действий в Эдо. Однако нужно сказать крестьянам о награде, назначенной за его голову. Все равно утром по всему городу появятся доски с объявлениями. Так что не стоит хранить это в тайне.

— Если я расскажу вам, то должен попросить, чтобы вы не поддались искушению получить тысячу рё.

— Тысячу!.. — вскрикнул Горо.

— Спокойно. Не надо волноваться по поводу денег, которых у нас нет, — сказал Хандзо партнеру. — Самурай был добр к нам, относился с уважением и делал все по чести. Думаю, нам следует помочь ему.

— Да, но целая тысяча рё… — пробормотал Горо.

Почесывая подбородок, Кадзэ произнес:

— Вообще-то если вы убьете меня, то получите десять тысяч рё.

— Десять тысяч!.. — воскликнул Хандзо.

— Этот человек — дьявол, — сказал Горо, обращаясь к Хандзо. — Да за десять тысяч любой человек убьет свою любимую оба-сан! А ежели можно убить свою бабушку, как может самурай верить, что мы не убьем его?

Кадзэ улыбнулся.

— Убить меня будет несколько труднее, чем вашу бабушку, — сказал он.

— Успокойся, — буркнул Хандзо. — Господин, наверное, просто дразнит нас. Кто станет предлагать награду в десять тысяч рё? Такое просто невозможно.

— Но при том, что наше дело не приносит никакого дохода, нам не помешали бы и несколько рё.

— У вас проблемы с театром? — спросил Кадзэ.

Горо опустил глаза, Хандзо посмотрел на самурая и сказал: