Убить Тома Круза

 Рихард уже давно обратил внимание на эту стройную брюнетку с соблазнительными формами, копной непослушных волос и броским макияжем - она обладала какой-то особой порочной, но в то же время - невинной улыбкой девочки-подростка. На ней был ярко-красный топ со стразами и плотно облегающие кожаные брюки.

 - Вы простите, что я без приглашения? - девушка еще раз очаровательно улыбнулась всей компании. - Просто было бы невежливо не поздороваться с подругой.

 - Долг вежливости исполнен, так что можешь возвращаться к своему столику, - сквозь зубы выдавила Алексис, изображая, что обменивается поцелуем с Джулиэтт.

 - Ой, не будь такой злюкой, - мило улыбнулась та, - Хотя бы представь меня своим друзьям, вместо того, чтобы испепелять взглядом.

 - Это Джули, мы вместе работаем, она из Австралии, - сухо произнесла Алексис и назвала по очереди имена своих спутников.

 - Ну, сколько раз тебе повторять, что я не Джули, а Джулиэтт, - усмехнулась австралийка.

 - Точнее - Хулиэтта? - неожиданно спросил Рихард, все это время внимательно разглядывавший знакомую дочери.

 "Господи, пожалуйста, не допусти этого!" - попросила Алексис, но он допустил.

 - Да, - Джулиэтт подошла ближе, присела на свободный стул и с интересом посмотрела на Рихарда, подперев подбородок изящной ручкой, украшенной парой крупных перстней, - а как вы догадались?

 - У вас аргентинский акцент.

 - Неправда! - запротестовала девушка и немного откинулась назад, тряхнув непослушной гривой черных кудрей. - Родители переехали из Буэнос-Айреса в Мельбурн, когда мне было пять!

 - Вы никогда не сможете вытравить Аргентину из своей крови и своей памяти, - это была пошлейшая испанская фраза, которую он подцепил от кого-то из завсегдатаев "Эль Каброна" еще в конце 40-х и на которую аргентинки "его типа" очень легко велись. Но к своему удивлению, Рихард заметил, что взгляд выразительных карих глаз Джулиэтт из заинтересованного не превратился в томный. Напротив, она усмехнулась и прямо спросила:

 - Ты что, пытаешься меня соблазнить?

 - Первый ход был за тобой.

 - Значит, за мной будет и вся партия, - подмигнула ему австралийка и поправила съехавшую бретельку.

 "Красивая и не дура", - это было что-то новенькое. Рихард заказал еще кампари - себе и Джулиэтт - и, слушая ее болтовню, в которой австралийский сленг щедро перемешивался испанскими выражениями, старался не смотреть в сторону дочери.

 Алексис вцепилась в край стула так, что у нее побелели костяшки пальцев, изо всех сил стараясь внешне оставаться спокойной. Она сосредоточенно смотрела на свой пустой стакан с подтаявшим льдом и физически ощущала, как пылают ее щеки, а сердце вот-вот выскочит из груди. "Только без слез!" - убеждала она себя, - "не надо больше унижаться".

 - Алексис, можно вас попросить... - прогнусавил у нее над ухом Айк.

 - Нет, - она взглянула на него невидящим взглядом, стремительно поднялась и почти бегом бросилась к выходу. Рихард заметил движение дочери и подумал было пойти следом, но увидел, что Василий тоже поднялся и направился за ней, а потому снова развернулся к Джулиэтт. Что-то было в этих аргентинках - он не находил этого больше ни у кого из жительниц Латинской Америки, кроме них, - чего ему не могли дать европейские женщины.

 Василий нагнал Алексис уже на улице:

 - Куда вы?

 - Домой, - она остановилась и принялась искать взглядом такси.

 - Давайте я вас провожу, - предложил Комнин и едва не пожалел о своем джентльменском поступке.

 - Зачем? Чтобы потом провожать вас? Вы уверены, что не заблудитесь в этом городе? - зло бросила девушка, и ему показалось, что у нее в глазах блеснули слезы:

 - Да что случилось? - не понял Василий. - Что с вами? Кто вас обидел?

 - Не ваше дело! Оставьте меня в покое!

 Она хотела уже двинуться дальше, но Вася удержал ее за руку:

 - Сначала успокойся! Никуда ты не пойдешь в таком состоянии!

 - Кто ты вообще такой, чтобы меня удерживать и говорить, что делать?

 - Алексис, заткнись, пожалуйста, я очень тебя прошу, - совершенно неожиданно для себя Василий дотронулся до ее щеки - как раз там, где обозначилась первая мокрая дорожка. Она больно ударила его по руке, развернулась, сделала пару шагов по направлению к стоянке такси и вдруг резко остановилась:

 - Хорошо, поехали.

 ***

 - Шеф, они разделились, - негромко произнес в спрятанный за ухом передатчик мужчина, сидящий в припаркованной у входа в "Экспат" бордовой "Фоольксваген-Сантене" с тонированными стеклами. - Девчонка только что уехала с русским на такси.

 - Продолжай следить за экстрасенсом, - прозвучал в ответ голос, привыкший отдавать приказы. - Наблюдайте, но ничего не предпринимайте без моего приказа.

 - А за русским тоже наблюдать?