Убить в себе тебя

Я застыла, будто переваривая информацию и выбирая нужную реакцию, Игорь взял меня за плечи и начал трясти, приговаривая:

– Бежать, нам надо бежать.

Прощение

В воздухе уже довольно давно висело угнетающее, пожирающее все способы выразить свои мысли и чувства, молчание. Наши миры сгорели заживо и казалось, что дымиться уже нечему, но едкая копоть продолжала оставлять грязные следы на белоснежных телах.

Двумя годами ранее. Его взгляд был напряжён и направлен куда-то в землю, я наблюдала за его нервными ритмичными постукиваниями по лавочке, на которой мы сидели, и не решалась сказать о самом главном, мои губы будто зашили невидимыми нитками, тяжесть наших вздохов возрастала.

– Ты так и будешь молчать? – обречённо спросил он.

– Ты всё равно не хочешь меня понять, – я отвела глаза в сторону, затем снова на него.

Поднялся сильный ветер, я запахнула куртку, сжала себя руками. Невозможность произносить даже элементарные слова начинала душить меня, я чувствовала себя слабой, немощной, неспособной объясниться. Интересно, какой видел меня в этот момент он?

– Лишь одного твоего звонка хватило, чтоб я разрушил свои новые отношения. И ради чего? Вчера ты сказала, что всё обдумала и готова разговаривать серьёзно. Почему тогда ты сейчас молчишь? – в его голосе слышалась лёгкая дрожь, ему было обидно и я прекрасно понимала почему.

– Я не хотела оставлять тебя. Я не ценила, не верила в то, что ты любишь меня, – я остановилась, чтоб сделать пару еле слышных вздохов, – но теперь всё по-другому, я верю в твои чувства и точно так же уверена в своих.

– Кира, – Митя взял меня за руку, – я никогда не пойму твоих мотивов, но я готов дать нам ещё один шанс.

– И я его не упущу, я тебе обещаю, необдуманных решений с моей стороны больше не будет, – в моих глазах снова загорелся огонь, я смотрела на Митю, не отрывая взгляда.

– Я люблю тебя, ты должна верить мне, ведь только в этом случае у нас всё будет хорошо, – он подвинулся ближе и сжал мою руку сильнее.

– Я верю, – с этими словами я подалась вперёд и медленно приблизилась к его губам.

Мы слились в долгожданном жарком поцелуе, в нём чувствовалась прежняя боль, разочарование, но с каждой секундой они отступали, позволяя нам забыться и поверить в новое начало.

Нам предстоял безумно сложный путь, чтоб окончательно отпустить наши прежние ошибки, но я чувствовала, что мы справимся. Мы должны были справиться.

Без него мне было плохо, но несмотря на это, я сама отрекалась от него десятки раз подряд. Он терпел, доказывал, что его любовь не пустой звук, и что именно он сможет подарить мне настоящее счастье, а я, в свою очередь, лишь задавала себе один и тот же вопрос: «А нужно ли мне это счастье?».

Как только мы начали дарить друг другу искренние улыбки, небо сильно нахмурилось, будто не одобряя нашего поведения, наших решений.

Весь вечер мы гуляли, постепенно воссоздавая прежнюю романтически-воодушевляющую атмосферу. Я вспомнила все излюбленные дороги, места, истории которых были известны лишь нам. С момента нашего расставания прошло чуть больше трёх месяцев, но я уже успела позабыть о всех тонкостях его скандальной натуры и боялась ошибиться, проронить неподходящее слово, рассмеяться невпопад с ситуацией.

– До завтра? – спросил Митя, замедляя шаг при виде моего подъезда.

– Ты не жалеешь о том, что выбираешь меня? – вопрос просочился прямо из моей головы и, кажется, был крайне неуместен.

– Я жалею о том, что не образумил тебя раньше, что позволил усомниться в моих чувствах, – после этих слов он замолчал, но явно хотел продолжить.

Я раскинула руки в стороны, тем самым приглашая его в успокаивающие объятия, которые не заставили себя долго ждать. Мои руки сцепились где-то в районе его лопаток, он сжал мои рёбра так сильно, что у меня перехватило дыхание, ноги оторвались от земли. Я нервно, но игриво прошипела:

– Отпусти.

– Я больше никогда тебя не отпущу, – по-доброму посмеялся Митя.

Наше прощание затянулось ещё минут на 20, он не хотел уходить, а я не желала оставаться одна, но так было нужно, хотя бы на ночь.

Я медленно поднималась по лестнице, приятное ощущение примирения окрыляло и делало мои движения танцующими, словно я разыгрывала театральную пьесу с хорошим концом.

Я набрала номер Алёны, ведь мне не терпелось рассказать ей о произошедшем, поделиться эмоциями, которые не стихали уже порядка пяти часов. Временами мне казалось, что она переживает за мою жизнь больше меня самой.

– Кира, наконец-то. Рассказывай. Как всё прошло? – её голос был взволнован, я чувствовала, что она сгорает от нетерпения.

– Мы помирились, всё хорошо, – сказала я, закрывая за собой дверь в квартиру.

– Я верила в тебя, я знала, что он всё поймёт.

Ближайшие два часа я пересказывала Алёне наш разговор во всех подробностях. И вдруг поймала себя на мысли, что я описываю события раза в три дольше, чем они происходили в реальном времени.