Убить в себе жалость

Все персонажи этой книги — плод авторского воображения. Всякое их сходство с действительными лицами чисто случайное. Имена, события и диалоги не могут быть истолкованы как реальные, они — результат писательского творчества. Взгляды и мнения, выраженные в книге, не следует рассматривать как враждебное или иное отношение автора к странам, национальностям, личностям и к любым организациям, включая частные, государственные, общественные и другие.

Не вари козленка в молоке его матери.

Пословица

Часть 1

1

Во Дворце спорта в этот день не проводилось никаких мероприятий. Валентина Ширяева прошла мимо закрытых окон касс и толкнула широкую застекленную дверь. Огляделась: пустующий буфет, алюминиевые вешалки гардероба, на которых висели номерки. Тишина. Голос охранника, расположившегося за столом справа от выхода, показался Валентине окриком:

— Вы к кому?

Она повернулась.

Ширяевой было тридцать восемь лет: полная, довольно симпатичная, глаза усталые, строгие. Сейчас на ее лице обозначилась доброжелательная улыбка. Переложив сумочку в другую руку, она поздоровалась и попросила разрешения пройти в зал.

Охранник в ответ недовольно буркнул:

— Сейчас там идет тренировка.

— Да, я знаю, — Валентина открыла сумочку и показала удостоверение.

Выражение лица ее собеседника сразу изменилось.

— Пройдите через восьмой сектор, — охранник указал влево от себя.

Десять минут назад он сказал те же слова высокому парню, которого знал очень хорошо. С недавних пор тренер баскетбольной команды "Спартак" Андрей Осинцев запретил пропускать во Дворец спорта бывшего центрового команды Алексея Белоногова. Но, глядя на осунувшееся лицо баскетболиста, охранник не мог не откликнуться на его просьбу:

— Иди, Леша. Но так, чтобы тебя никто не видел. Пройди через восьмой сектор на задние ряды.

Он посмотрел вслед центровому и качнул головой: жаль парня.

Валентина поблагодарила охранника и поднялась по ступенькам восьмого сектора. Остановившись у темно-красной шторы, она вначале посмотрела на хорошо освещенную площадку, где тренировались баскетболисты, потом заняла крайнее место в предпоследнем ряду.

Поначалу она не заметила парня, который сидел позади нее. Он так и остался бы для нее невидимкой, не поверни она невольно голову. Получилось, что она словно ищет собеседника. Повод для этого оказался простым: Валентина никак не могла понять, по какой причине тренер явно недоволен спортсменом под десятым номером. Она никогда не интересовалась баскетболом, плохо в нем разбиралась. Во Дворец спорта же ее сегодня привели дела, далекие от популярной игры.

Ширяева едва не вздрогнула, когда, повернув голову, услышала за спиной тихий подсказывающий голос:

— Слава уже третий раз неправильно отдает передачу — принимающему неудобно, — парень сзади улыбнулся ее обескураженному виду.

Она также ответила ему улыбкой и шепотом спросила:

— Вы можете на расстоянии читать чужие мысли?

— Я баскетболист и в жестах разбираюсь очень хорошо.

Ширяева поблагодарила собеседника, которого так и не смогла разглядеть как следует, и возобновила наблюдение за тренировкой. Но вскоре снова полуобернулась в кресле и задала очередной вопрос.

Валентина не знала, что разговаривает с Алексеем Белоноговым, родной брат которого ровно десять дней назад подошел к ней на улице. Предложение от старшего брата баскетболиста для судьи Октябрьского народного суда было если не привычным, то стандартным. Валентина за пять лет, что работала судьей, слышала подобные просьбы сотни раз, и суммы, которые ей предлагали, давно перестали удивлять.

Ширяева возвращалась домой, она жила неподалеку от здания районного суда, с работы и на работу ходила пешком. Сергей Белоногов шел рядом, Валентина терпеливо сносила торопливую речь внезапного спутника. В таких случаях она обычно не реагировала на слова и уговоры, но на этот раз у подъезда своего дома остановилась, устало оглядела молодого человека и отрицательно покачала головой. Она не имела права жалеть кого-то, симпатизировать обвиняемому или его родственникам. Как не вправе была ненавидеть и испытывать недобрые чувства — так положено, так гласит одна из заповедей судей. Даже когда она зачитывала приговор, то набрасывала на лицо маску бесстрастности, потому что, как и любой человек, порой ненавидела и жалела.

Но в этот раз жизнь рассудила иначе. Ей пришлось вспомнить о предложении Сергея Белоногова — когда работа валилась из рук, а на душе было черным-черно, и она искала хоть какую-то зацепочку, чтобы дальнейшее ее существование имело смысл.

Дело Алексея Белоногова должно было слушаться еще через день. Не было никаких причин ни со стороны обвинения, ни со стороны защиты, чтобы отложить слушание. Валентина по опыту знала, что заседание продлится не более полутора часов. Будет всего один перерыв, когда суд удалится на совещание, чтобы вынести приговор и чуть позже зачитать его.