Убить Вампира-Завоевателя

Запомните меня, солдаты, подумала я и улыбнулась сама себе, пока они не ушли.

В большинстве случаев моя необычная внешность только усложняла дело. Разумеется, я была рада предложить богине свои глаза. С годами она лишила меня мизинца на левой руке и вытравила несколько шрамов на коже живота. Все это я отдала ей безвозмездно, и для меня было большой честью позволить, чтобы мое почтение к Акаэи так надолго запечатлелось в моей плоти. В этом тоже есть странное родство между мной и моими сестрами — мы все превратили себя в нечто чуждое внешнему миру, навсегда заклеймив себя как Арахессен.

Хотя с точки зрения логистики иногда быть столь заметной меткой… имело свои проблемы. Мы выделялись. Трудно было сохранить хоть какую-то маскировку. Глаза, в конце концов, обычно быстро выдавали нас.

Так что то, что на этот раз моя внешность сработала в мою пользу, было приятным изменением ситуации. С того момента, как меня увидели Кровнорожденные солдаты, они сразу поняли, кто я такая.

Мне оставалось только ждать, когда они вернутся за мной.

Я сняла себе комнату в гостинице, которая была наименее безопасным местом, которое я только могла выбрать, — прямо в передней части, с большими окнами, которые я оставила незакрытыми. Трактирщик даже не попытался остановить моего потенциального похитителя. Я не винила его за это. Какая-то ошибочная попытка благородного рыцарства не стоила того, чтобы отдать свою жизнь.

Вампир не постучал, прежде чем открыть мою дверь. Что бы он с ней ни сделал, шаткий кусок дерева распахнулся с ГРОХОТОМ, а железная ручка пробила штукатурку на стене. Если это была только грубая сила, то я был почти впечатлен.

Он стоял в дверном проеме. Я узнала в нем одного из тех солдат, которые видели меня накануне вечером. Он был коренастым и широким, с бледной кожей, лохматыми пепельно-русыми волосами и аккуратно подстриженной бородой. На нем была форма Кровнорожденных солдат — вероятно, когда-то это была отличная куртка, темно-красная, двубортная, с серебряными пуговицами, но сейчас она была несколько хуже.

— Ты пойдешь со мной, — сказал он. Его голос был глубоким и с сильным акцентом. В нем слышалась та же усталость, которую я ощущал в его присутствии — наверняка от бесплодных поисков.

Я не шевелилась.

— Простите? Что вы здесь делаете?

Мой голос повысился на октаву, подчеркивая глубину моего потрясения.

— Ты пойдешь со мной, — повторил он. — Мы можем сделать это легким или трудным путем. Решать тебе.

Я поднялась, слегка пошатываясь и прижимаясь к стене, словно действительно ужасаясь стоящему передо мной человеку.

— Я… Я никуда с тобой не пойду.

Он драматично вздохнул. Затем он в два шага пересек комнату и схватил меня за руки.

Я тут же начала сопротивляться. Не слишком сильно, конечно. Не так сильно, как могла. Достаточно, чтобы это было убедительно.

— Убери от меня руки!

Он, как и следовало ожидать, этого не сделал. Вместо этого он потащил меня через всю комнату. Несмотря на то что все шло именно так, как я надеялась, сердцебиение участилось, когда похититель улыбнулся мне и обнажил два острых клыка — настолько острых, что я практически ощутила их сквозь нити. Внезапный всплеск страха, вызванный клаустрофобией, пронзил меня, слишком сильно напомнив о событиях десятилетней давности, и мне пришлось остановить себя, чтобы не поддаться инстинкту и не вырваться из его хватки.

Вместо этого я брыкалась, как рыба на леске, и позволила ему тащить себя.

— Отпустите меня! — потребовала я. — Убери от меня свои руки! Отпусти меня!

Для пущего эффекта мне удалось освободить одну из рук, затем я схватила металлический подсвечник с прикроватной тумбочки и с размаху ударила его по лицу.

Он изрыгнул череду Обитраэнских проклятий. Его лицо потемнело. Я оставила рану на его щеке, из которой теперь капала черная кровь. Он уставился на меня.

— От тебя одни неприятности, — пробормотал он. — Ты не стоишь ничего из этого.

Затем, не раздумывая, он крепко обхватил меня одной рукой, а другой снял с пояса кинжал и провел длинный разрез по моему предплечью.

Я зашипела от боли, ошеломленная. Сначала я растерялась — если он хотел либо подчинить меня, либо убить, то это не имело смысла. Но несколько мгновений спустя, когда кровь выступила на поверхность раны и потекла по коже, я поняла:

Вампиры Дома Крови использовали магию крови.

Медленное жжение появилось в ране, затем усилилось, медленно, медленно, медленно, пока не заставило меня скрежетать зубами и сбивчиво дышать. Вампир поднял руку, и без моего разрешения моя рука дернулась ближе к нему — это было действительно обескураживающее ощущение, словно мои мышцы больше не контролировались мной.

Затем он провел пальцами вверх, и вдруг мое лицо стало горячим, а голова словно раскололась на две части.

Я тренировалась и не через такую боль. Испытывала и не такое. Но это — ощущение, что мое тело обращается против самого себя…

Я открыла рот, но ничего не вышло.

— Хватит, — раздраженно сказал мой похититель, когда я снова обмякла в его объятиях, и все вокруг погрузилось в темноту.

ГЛАВА 6