Убить. Забыть. Любить (СИ)

- Интересно, была ли там информация о том, что нет ничего более возбуждающего, чем растрепанная женщина, которую ты только что спас? - говоря все это блондинистый наклонялся все ниже, а последнее слово просто выдохнул мне в губы.

Я уж было хотела возмутиться - кто кого соблазняет то? мне не нужен повод для отказа в помощи! - как все мысли выветрились из головы, кроме "помедленней".

Вторым законом бы был запрет на демонские поцелуи.Точнее, поцелуи одного конкретного демона.

Ошеломляющие. Волнительные до дрожи в коленях. Слишком властные, чтобы им противиться, но достаточно нежные, чтобы не воспринимать это как насилие.

Идеальные.

Спустя какое-то время демонюка оторвался таки от меня, с удовольствием окинул взглядом открывшуюся картину, подмигнул и с усмешкой и шагнул в портал:

- Мне понравился твой основательный подход, Кассандра. Продолжай.

Глава 8.

В замковых коридорах было сумрачно, но не темно. С демонов станется полностью убрать в своих жилищах окна, двери и освещение - видели они и в полной темноте, а порталами пользовались виртуозно - а потом наблюдать за нерадивыми редкими посетителями, тыкающимися в стены, как слепые котята. В Рюхарше отличились и в этом. Блондинистый, перестроивший замок двадцать лет назад - я видела эту стройку по границам, где встречался более темный, выщербленный северными ветрами камень, и светлый, гладкий - воспользовался иной архитектурной традицией. Почти все помещения здесь были наполнены тихим, холодным светом; окна были высокими, а рамы и ставни искусно вырезаны из дерева или металлов. Прямые переходы; длинные открытые галереи, ведущие в отдельные башни; узкие бойницы, перемежавшиеся огромными прозрачными проемами; широкие центральные лестницы, отполированные до состояния зеркала; и узкие, боковые, витые. В этом замке, как и многих других, лестницы были закручены по часовой стрелке: наиболее сильный удар мечом можно было нанести в сторону своего левого плеча, а щит в левой руке лучше всего прикрывалтело именно с этого направления, поэтому такое расположение лестниц давало все преимущества обороняющимся. Атакующий же мог бить только в правую сторону, при этом его ударная рука оказывалась прижата к стене. Если же он выставлял вперед щит, то почти утрачивал возможность использовать оружие.

В замке было множество башен. С одного этажа башни попасть на другой можно было только по узкой и крутой винтовой лестнице, поднимались по которой по одному.Случись нападение, воины шли бы гуськом, один за другим, рассчитывая только на свою силу, в то время как защитники могли встречать их на специальных расширенных площадках, сменяя друг друга. Даже крутизна поворота витка была подобрана таким образом, что из-за спины первого идущего нельзя было действовать копьем или длинным мечом. Верхние этажи башен часто оставались последним оплотом сопротивления: в центральном здании все уже могло лежать в руинах, в то время как наверху все еще продолжался бой, дающий возможность укрывшимся, в том числе женщинам и детям, исчезнуть, прихватив с собой изрядное количество богатств. При этом неверно полагать, что подобная лестница была единственным способом попасть в башенные покои. Даже если владельцы замка обладали способностью летать или создавать самостоятельные порталы, они оставляли за собой еще одну возможность, встраивая дополнительный, никому не известный потайной ход вдоль задней стенки, который вел, как правило, за пределы крепостного рва.

Я вздохнула.

Покои принцесс в моем королевстве тоже традиционно находились в башнях.

Только нам это не помогло.

Мне нравилось здесь - это место было очень похоже на мой дом, в котором я прожила всю жизнь. У меня уже вошло в привычку бродить по замку, рассматривая отдельные предметы; заглядывая в никому не нужные комнаты и исподволь изучая его обитателей. Если раньше я делала это из соображений безопасности, то теперь из любопытства и наличия свободного времени. Как ни странно, его у меня было довольно много - мои обязанности давались мне легко и приятно, а гулять в городе целыми днями надоедало. К сожалению - а может и к счастью - я не обзавелась здесь друзьями, и поддерживала добрые отношения разве что с главным конюшим и кухаркой Басой, которая вообще, по-моему, большинство молодых особей женского пола, не обремененных семьей, воспринимала как глубоко несчастных и неприкаянных и на все неприятности, которые с ними происходили, имела одинответ: «Покушай, маленькая». Неудивительно, что именно к ней я направила спасенных девчонок.