Убит заочно

Араксус сделал глоток вина и погрузился в размышления, пожевывая кончик своей неухоженной бороды. Я подозвал проходящую мимо рабыню, дал ей сестерций и попросил принести фаршированные лепешки, чувствуя, как прокисшее вино бурлит у меня в животе. Араксус продолжал смотреть в пустоту, периодически бормоча что-то себе под нос. Девушка вернулась и поставила перед нами тарелку с двумя лепешками. Для такого заведения они оказались на удивление хороши – упругое тесто с начинкой из рубленой зелени, чеснока и нескольких кусочков мяса непонятного происхождения, сбрызнутое рыбным соусом для завершения композиции.

Араксус с жадностью проглотил свою лепешку. «Расскажи мне, что ты помнишь об этом ритуале», – сказал я.

«Это скверное занятие. Мы многого не знаем, поскольку все направление терминалис магии вита много веков оставалось вне закона и никогда не было должным образом изучено. Рубиновое сердце – это верный знак, больше такого нигде нет. Конечно же, нужно тайное общество. Как-то я прочел в одном свитке много лет тому назад в колледже, что для этого нужна длительная подготовка – песнопения, посвящения, снадобья, обряды. Не могу поверить, что кто-то смог скрыть такое. Точно не знаю, что включает этот ритуал, по крайней мере я не встречал такого в доступных частях библиотеки. Я читал трактат о результатах и признаках. В закрытых залах библиотеки инкантаторов должны быть более подробные сведения о требованиях, ингредиентах и формулах. Конечно, если ты сможешь получить доступ…».

«Это исключено, – ответил я. – У моего клиента нет ни доступа, ни такого влияния, более того, он предпочитает расследовать это дело тайно, не привлекая ненужного внимания инкантаторов. И все же есть ли какие-то признаки, по которым я смог бы распознать членов тайного общества?»

«Насколько я помню, для таких ритуалов характерно большое число стигм. Это во многом зависит от исхода ритуала, хотя я бы осмелился предположить, что другие участники также должны нанести татуировки силы для передачи энергий. Конечно, они могут быть меньше, чем у избранного. Для всех этих стигм требуются приготовления и особые красители. Я могу поспрашивать…» – предложил Араксус.

«Сделай это, но без шума. Никаких имен и подробностей, больше слушай, чем говори. И расскажи мне обо всем, как только узнаешь что-то, хоть отдаленно относящееся к делу». Я встал, оставив на столе несколько монет. Они понадобятся Араксусу, чтобы разузнать все, а Корпио вряд ли их заметит в своем списке расходов.

Я попрощался с Араксусом и направился домой. А по пути домой остановился в Купальнях Сестропия недалеко от Понс Ориенталем. Я доплатил, чтобы раб хорошенько потер и помассировал меня после всего, что мне пришлось пережить. Мне нужно было смыть не только запах, но и мысли об Араксусе. Равно как и весь этот день.

Глава IV

На следующий день я намеревался добыть больше информации, расставить сети и ждать улова. Встреча с Араксусом была не особо результативной, но могла принести свои плоды в будущем. Тем не менее, у меня были и другие источники, которые можно было потрясти.

Надев тогу, мою единственную тогу, я решил обойти всех, с кем ранее контактировал мой отец. По крайней мере, тех, кто был честен с отцом, а не стервятников, ликовавших на месте его краха. Я обошел все от портика до базилики, выискивая людей, которых когда-то знал. Это были люди, торговавшие произведениями искусства – от мраморных статуэток и свитков поэзии до ассириканского тончайшего шелка и арбариканских золотых украшений. Это были люди, понимающие ценность необычных вещей и много знающие о таинственных источниках и экзотических материалах, которые могли бы использоваться в запрещенных ритуалах. Они знали достаточно, чтобы рассказывать убедительные истории своим покупателям, которые иногда знали намного больше, а иногда – намного меньше. Они были уважаемыми гражданами со своими конторами и складами, заполненными изысканными изделиями для истинных ценителей.

Я разделил с ними бесконечное множество фаршированных фиников, медово-миндальных пирогов, сахарного печенья с кунжутом и еще больше кубков разбавленного вина. Я задавал неспецифические вопросы и получал неспецифические ответы. В результатевсе были осведомлены о том, что мне нужна определенная информация и я могу за нее щедро заплатить. Оставалось ждать, пока жадность возьмет верх над разумом самых корыстных из этих торговцев.

К вечеру я пришел домой. Мои ноги болели от ходьбы, желудок – от сладостей, а голова – от вина. В атриуме я стряхнул с себя тогу и отправился в постель в набедренной повязке, остановившись только затем, чтобы сделать глоток освежающей прохладной воды, текущей из набухшего члена моего сумасшедшего фавна.

* * *

Проснулся я уже после захода солнца – отличное время для продолжения расследования. На этот раз я собирался порасспрашивать людей, встающих с приходом темноты.