Убить Зону!

   Борисевич прибежал минут через пять. Он оказался сухопарым, лысым и очень ветхим на вид стариком. Борисевич поздоровался с Олегом, бегло осмотрел раненого.

   - Ну что ж, Олег Игоревич, давайте замываться на операцию.

   Парня раздели догола, медсестра быстро обрила ему живот. Втроем переложили раненого на каталку и отвезли в операционную. Теперь надо ввести катетер в мочевой пузырь, густо смазать живот йодом, обложить операционное поле стерильными салфетками, прихватить их цапками прямо через кожу, чтоб держались. Раненый уже отключился под действием наркоза, ему всё равно.

   Замываться на операцию надо быстро - при продолжающемся кровотечении сердце у раненого может остановиться в любой момент. Олег принялся щёткой драить руки. Вспомнился разговор с одной дамой в московском офисе. "Я сразу поняла, что вы доктор", - сказала она тогда. - "У вас такие белые руки! Это потому что вы их часто моете". Знала бы эта клуня, как замываются хирурги по настоящему, перед операцией!

   Так, теперь опустить руки в таз с антисептиком. Борисевич корнцангом взял стерильное полотенце и протянул Олегу - не вытереться, а нежно осушить руки, начиная с пальцев. Теперь одеваться. Вообще, неправильно, когда врачи сами себя облачают в хирургические костюмы. Но что поделаешь, дежурная медсестра в медпункте одна и перед операцией у неё работы по горло.

   Борисевич вынул из бикса халат и развернул лицевой стороной к себе. Олегу осталось только вдеть руки в рукава. Старый врач стянул на Олеге завязки, достал стерильные перчатки, расправил их. Раз - правая рука туго упакована в латекс, два - и вторая перчатка надета. Теперь упаси Боже, за что-нибудь схватиться - придётся перемываться по новой, а времени нет. Борисевич оделся с помощью освободившейся медсестры. Всё, можно начинать.

   В операционной, в пронзительном свете бестеневой лампы Олег почувствовал себя крайне неуютно. Перед ним на столе лежал раненый, полностью укрытый стерильными простынями, на виду оставался только жёлтый от йода прямоугольник кожи на животе пациента, в центре которого зияло отверстие от пули.

   - Приступаем, - решился Олег. - Татьяна, скальпель!

   Внезапно предоперационный мандраж прекратился, рука обрела должную твёрдость. Врач коснулся скальпелем жёлтой от йода кожи и плавно потянул его вдоль воображаемой линии. Брюшко скальпеля рассекало кожу как мягкий пластилин, в расходящихся краях раны показалась желтоватая масса клетчатки, быстро окрашивающаяся алой кровью. Крючками, похожими на вилки с загнутыми зубьями растянули края раны. Олег осушил рану тампоном, кровоточащие сосуды прихватил "москитами", маленькими хирургическими зажимами с длинными носиками. Так, теперь быстро лигируем, то бишь, перевязываем сосуды кетгутом. Борисевич помогал хирургу перевязывать сосуды и Олег даже удивился, насколько ловко это получалось у старого врача. Вот уж действительно, талант не пропьёшь!

   Подкожная клетчатка рассечена на всю глубину. Под нею лежал апоневроз, тонкая плёнка, покрывающая мышцы брюшной стенки. Олег провёл скальпелем по апоневрозу - алыми губами развернулась рассечённая мышца. Снова тампон, зажим, лигатура. В ране навязано уже больше дюжины лигатур. Первый мышечный слой пройден, идём дальше. Глубже мышечные волокна идут в другом направлении. Олег расслаивал их тупым способом, не разрезая. Так они будут лучше срастаться. Под брюшиной лежали сизые петли кишечника, залитые кровью. Олег погрузил в рану блестящую трубку отсоса. Инструмент хлюпнул и потянул в себя кровь.

   Врач быстро провёл ревизию брюшной полости и прихватил зажимом кровоточащий брыжеечный сосуд. Уф! Можно выдохнуть. Теперь, когда пациенту не грозит немедленная смерть от кровопотери, следует заняться простреленным кишечником. Вся операция ещё впереди, но напряжение уже спало, Олег почувствовал уверенность в себе. Вдруг, отчаянно зачесалась переносица. Да так, что слёзы брызнули из глаз. И почесать нос нельзя - рука перестанет быть стерильной.

   - Таня, дай корнцанг с тампоном, - приказал Олег, вспомнив, как справляются с такой проблемой в операционных Института. - А то нос чешется, сил нет как!

   Врач почухал нос тампоном - стало легче. Можно продолжать. Пациенту повезло, два-три дня до ранения он голодал, поэтому кишечник оказался пуст. Возможно, обойдется без перитонита.

   Простреленную петлю кишечника вырезаем - так меньше риск осложнений. Всё, теперь можно шить. Олег взял протянутый медсестрой корнцанг с хирургической иглой, загнутой как коготь гарпии. От иглы тянулся длинный хвостик кетгута. Олег прошивал иглой серозную оболочку и мышечный слой кишки. Никаких сквозных проколов! Изнутри кишечник нафарширован бактериями, если они попадут в брюшную полость вместе с иглой, перитонит раненому будет обеспечен.