Убить зверя

Но они не успели обсудить сложившуюся ситуацию. В кабинет влетел злой, как черт, Берендеев.

– Ты! – он с обличающим видом ткнул пальцем в грудь Клевахина. – Темнила старый!

– Здорово, Берендеич, – невинно ухмыльнулся майор. – Ты чего обзываешься?

– Вот, посмотри на него! – капитан показал на пригорюнившегося Тюлькина. – Во что ты втравил парня?

Делаешь из него Мальчиша-Кибальчиша? Который не выдаст смертельную тайну старшего опера угро Штымпа даже под пытками.

– Это ты о похищении? Так ведь все обошлось.

– Ну ты даешь… – изумленно уставился на майора Берендеев. – Сегодня обошлось, а завтра? Что будет завтра?

– Что будет, то и будет… – буркнул Клевахин. – Мы работаем не в детском саду. А старлей – парень, что надо.

Он не из трусливого десятка.

– Ты ему кидаешь леща, или мне баки забиваешь? Так нечестно, Николай Иванович. Выкладывай все, что ты там накопал. Иначе мне придется ставить вопрос перед Бузыкиным.

– Напугал бабу… этим самым… – Майор раздраженно грохнул дверцей сейфа. – Иди себе, сокол ясный, и отрабатывай линию снайпера. И не ищи лишних приключений на свою задницу. А Тюлькину нужно поберечься – ходить со стволом и не ловить гав. Впрочем, я думаю, больше они к нему не сунутся.

– Я должен знать!..

– Не зарывайся, Колян! – перебил капитана Клевахин. – Ничего я тебе не должен. И не лезь туда, куда тебя не просят. Кто потом будет кормить твоих пацанов? Я тебя советовал, как другу: заглядывай в рот Бузыкину и стой во фрунт перед Атарбековым – может, все и обойдется. Неужто так хочешь ступить на мою тропу?

– Значит, ты все-таки продолжаешь заниматься "кладбищенским" делом, – задумчиво сказал Берендеев. – Тихой сапой. И неизвестно кто больше рискует – я или ты.

– Давай забудем этот разговор. Мы с тобою вместе не один пуд соли съели, так стоит ли горшки бить? Если что-нибудь ценное узнаю – будь спок, проинформирую. Надеюсь, ты не страдаешь повышенным профессиональным самолюбием?

– Мои страдания дальше пустого кошелька не распространяются, – пробурчал капитан. – Но ты, однако, гусь…

– Давай на этом и остановимся. Заклейми меня позором. Только желательно не на все управление.

– Где девушка? – вдруг резко спросил Берендеев.

– Это ты о ком? – невинно поинтересовался Клевахин, бросив быстрый взгляд на Тюлькина.

Но старлей, занятый пока еще свежими переживаниями, даже не дернулся – сидел, хмурый и отрешенный, углубившись в свои мысли.

– Об Елизавете Атановой. Которая сбежала с кладбища в чем мать родила. Только не делай вид, что забыл. В ее поисках ты весь город перевернул вверх тормашками.

– А-а… Почему забыл? Девушку помню. А вот фамилию… – Майор развел руками, стараясь, чтобы на его лице не отразились взвихренные неожиданным вопросом мысли.

– Ваньку валяешь… – окрысился Берендеев. – Ладно, что с тебя возьмешь. Я все сам раскопаю.

– У меня на этот счет нет никаких сомнений, – миролюбиво сказал Клевахин. – Ты ведь настоящий профи, Колян.

– Твоими бы устами да мед пить…

– Но у меня есть просьба… – Майор посуровел. – Поскольку сейчас начальником Тюлькина являешься ты, отправь его куда-нибудь подальше от города. С соблюдением строжайшей конспирации. Причину командировки найти не сложно, сам знаешь. Придумай что-нибудь эдакое…

– Понял. Придумаю. Но теперь я остаюсь без помощника… – Он посмотрел долгим взглядом прямо в глаза Клевахину.

Они поняли друг друга без слов. Майор лишь слегка кивнул, а капитан прикусил губу – чтобы не ляпнуть лишнее. И оба, как по команде, многозначительно улыбнулись.

Глава 28. Кровавая охота

Жизнь остановила свой бег. Она погрузилась в летаргический сон прямо на асфальте – там, где умерла Ирина Александровна. Все вокруг окрасилось в серый цвет безнадежности, и Егор Павлович вдруг почувствовал себя столетним старцем, абсолютной развалиной с атрофированными желаниями и немощным телом.

Ни машину, совершившую наезд, ни убийц конечно же так и не нашли. Впрочем, старик от родной милиции иного и не ждал. Потому что он узнал одного из сидевших в импортной легковушке. Это был тот самый крепыш, который приходил вместе с директором фирмы "Абрис" Кирюхиным и юрисконсультом Опришко.

Можно было, конечно, сообщить следователю о своем невольном открытии, но наученный горьким егерским опытом Егор Павлович был уверен, что у всех пассажиров авто есть надежное алиби, а его показания сочтут склеротическим бредом травмированного при наезде старика.