Убить зверя

Они довольно сухо обменялись приветствиями и томились в обществе друг друга почти полчаса – Джангиров не торопился. Клевахин уже начал сомневаться, что глава секты сатанистов соизволит явить ему свой лик, но тут раздался стук в дверь и на пороге кабинета появился черный человек. Если Джангиров хотел произвести соответствующее впечатление на опера, то он этого добился с лихвой – майор невольно вздрогнул, встретив его тяжелый, пронизывающий насквозь взгляд. Джангиров был высок, жилист и неестественно бледен. Черное длинное пальто и широкополая шляпа дополняли его внешний облик – ну прямо вылитый вампир из зарубежных кинострашилок. Такой ернической мыслью попытался успокоить себя Клевахин, но в душе у него почему-то поселился неприятный холодок.

– Вы майор Клевахин? – спросил Джангиров, глядя в пространство между следователем и майором.

Голос главного сатаниста был ровный и безжизненный; даже при очень большом воображении трудно было уловить в нем признаки каких-либо человеческих эмоций.

– Присаживайтесь, – вместо приветствия довольно грубо сказал Клевахин, разозлившись без видимой причины.

Впрочем, причина все-таки имелась: еще никто и никогда прежде не входил в его кабинет с таким самоуверенным видом, а тем более – не поздоровавшись.

Джангиров, не снимая шляпы, сел на предложенный стул и уставился на Клевахина немигающими глазами.

Майор снова почувствовал, что ему стало неуютно. Наверное, такие же чувства испытывал и Атарбеков, который вдруг заерзал и прокашлялся, будто у него в горле запершило.

– Фамилия, имя, отчество? – официально начал Клевахин, намеренно не объясняя Джангирову по какому поводу его вызвали.

– Джангиров Тимур Александрович, – почти не разжимая губ, сказал сатанист.

Оформив надлежащим образом шапку протокола, Клевахин посмотрел на Атарбекова. Тот ответил красноречивым взглядом: сам затеял эту кашу, сам и расхлебывай.

– Вас вызвали как свидетеля происшествия на кладбище… – майор назвал дату. – Что вы можете сказать по этому поводу?

– Ничего, – коротко и безразлично ответил Джангиров.

– То есть?..

– Разве я не точно выразился?

– Вы не желаете говорить на эту тему или не знаете, о чем идет речь?

– Второе, – зрачки черных глаз Джангирова расширились, превратившись в бездонные колодцы, и Клевахин почувствовал, как по спине пробежал озноб.

– Вы хотите сказать, что вас там не было?

– Возможно.

– Прошу конкретней, – Клевахин наконец успокоился и уже держал дьявольский взгляд Джангирова, как оправившийся после нокдауна опытный боксер-профессионал атаки своего более молодого противника, спокойно выжидая нужный момент для контрнаступления.

– Да, я приходил на кладбище, – не стал отпираться Джангиров.

Конечно же, он не был настолько наивен, чтобы не знать простую, словно выеденное яйцо ментовскую истину – без повода, подкрепленного фактами, в "убойный" отдел уголовного розыска на допрос не вызывают; даже в качестве свидетеля.

– Ну и?..

– Скажем так – я уехал оттуда раньше… тех самых печальных событий.

Да, Джангиров был ловчила еще тот…

– Вы хотите, чтобы я именно такой ответ занес в протокол?

– Да, – чуток поколебавшись, ответил главный сатанист города.

– Нет проблем, – покорно согласился майор.

Видимо, что-то в его голосе Джангирову не понравилось и он буквально вонзил в Клевахина свои черные зенки.

– А какая причина вас привела на кладбище среди ночи? – продолжил расспросы Клевахин.

– Личная, – отрезал Джангиров.

– Ну? – деланно удивился майор. – Надеюсь, это не очень большая тайна? Поделитесь…

– Запишите в свои бумаги то, что я сказал, и закроем этот вопрос.

– Хорошо, запишем… – Клевахин саркастически ухмыльнулся – это чтобы поколебать уверенность Джангирова в своей неуязвимости.

Увы, выстрел оказался холостым. Если на других такой прием действовал как раздражитель, то Джангиров его полностью проигнорировал; или сделал вид, что проигнорировал.

– Что у вас с рукой? – невинно поинтересовался майор.

Перевязь, которая была у него на похоронах, Джангиров уже снял, но руку держал в кармане пальто.

– Ушиб, – коротко ответил сатанист.

Он не стал ни отрицать, что рука у него больна, ни спрашивать, откуда об этом известно майору, "Шустер курилка, шустер… – подумал Клевахин. – Ну да ладно, мы тоже, чай, не пальцем деланные…" – Пожалуй, нужно на ваш ушиб посмотреть нашим медэкспертам, – ядовито изрек майор. – Не возражаете?

– Возражаю! – на этот раз Джангирову выдержка изменила.

– А вот сейчас ваши возражения не принимаются, – жестко отрубил Клевахин. – Мы тут не в салочки играем, смею вам напомнить. Так что случилось с вашей рукой, милейший?

– Вы меня за этим вызывали?

– И за этим тоже. – Теперь майор перестал играть роль душки; он закусил удила и пер напролом.

– Я протестую. Повторяю – это мое личное…

– Пардон, уважаемый! – бесцеремонно перебил его Клевахин. – Посещение среди ночи погоста было вашим личным делом до тех пор, пока там не образовалась гора трупов. А теперь это наше дело, государственное.