Убить зверя

Ну, наконец-то, удалось навести порядок. А спать мне совсем не хочется, такое впечатление, что я проспал не один день. Ничего, что говорить трудно, лежать как бревно в неведении еще труднее.

– Кен! – зову я.

– Я здесь. – Немедленно отзывается Кен – Что ты хочешь?

– Вуку, – шиплю я.

– Что он хочет? – Спрашивает тот же мужской голос.

– Не понял. – Обескуражено признаётся Кен.

Тот еще идиот. А доброжелатель то, как в доверие влез. Прямо как член семьи! А может? Дикий зверь зашевелился, просыпаясь, и это заставило меня собраться. Не хватает еще мне в таком состоянии строить из себя Отелло. Судя по моим ощущениям, все мое лицо сплошь обмотано тряпками, только для рта и ноздрей оставлены небольшие дырочки.

– Жжгуку – пытаюсь объяснить Кену, шевеля при этом замотанными пальцами. Да что меня, через мясорубку что ли пропустили?!

– Руку!- первая догадалась Тези, – Он говорит – руку!

– Угу! – одобрительно мычу я.

Кто-то осторожно берет мою левую руку и голос Тези заботливо спрашивает:

– Так?

Я надавливаю несколько раз пальцем ей на ладошку.

– Я понял! – вопит Кен, – давай мне его руку, мы с ним так разговаривали!

– А я не могу тебе говорить, сколько он раз нажмет? – не сдает позиций Тези.

Мне вообще – то нравится её идея, хотя бы потому, что в это время я могу не беспокоиться насчет настырного незнакомца. Я мычу свое "Угу" и сеанс старинной народной игры, – угадай слово, – начинается. Причем, народ не стесняется играть всей компанией против одного калеки. И говорят не снижая громкости, из чего я заключаю, что низранки не понаставляли здесь своих жучков. А действительно, зачем?

Первый вопрос, который меня интересует, это как давно я здесь. Второй я не успел настукать до конца, подолгу высчитывая гудящими мозгами номер буквы, как Кен, которому надоело ждать, решительно заявил:

– Все ясно, у него информационный голод. Слушай Арт, давай так, мы расскажем тебе все что знаем, а если останется что-нибудь неясное, тогда ты спросишь?

Я утвердительно мычу, жалея лишь о том, что моя рука расстанется с Тези, но когда этого не происходит, успокаиваюсь и узнаю, что нахожусь здесь уже второй день. Меня притащили низранки и бросили как мешок. Сначала узники решили было, что я труп, и хотели закопать, но Тези услышала стук сердца и это решило мою судьбу. В этом месте Тези крепче сжимает мои разбитые пальцы, и я, не обращая внимания на боль, отвечаю ей легким пожатием. А Кен рассказывает, как меня лечили всем миром, и несмотря на то, что низранки не стесняются пользоваться парализаторами, все же потребовали у них бинты. И что интереснее всего, первый раз за много лет это требование было выполнено. Тетки принесли не только чистые тряпки, но и мазь. И даже никого не наказали. Еще Кен рассказывает, что их с Тези отправили сюда в тот же день, как я улетел. Но они не жалеют потому что…

– Я бульон принес. – Говорит рядом знакомый шепелявый голосок.

– Арт, будешь бульон?! – мягко спрашивает Тези.

– Мишши? – мычу я.

– Он меня звать! Слышать Кен, он сказать Миссе! Арт, Арт, это я, я, Миссе!- взволнованно тараторит маленький низранин путая от волнения окончания слов. Оказывается, и его засунули сюда толстые ведьмы.

– Да Миссе, да, Арт очнулся, можешь пойти всем рассказать, но не нужно сейчас его утомлять, он очень слаб. – Терпеливо отвечает ему Кен.

– Арт тебе нужно выпить бульон, это полезно! – ласково просит Тези.

Однако даже простое упоминание о бульоне вызывает у меня легкую тошноту, поэтому я мычу как могу можно убедительнее:

– У-у!

– Раз не хочет, значит не нужно, у него явное сотрясение, и от еды должно тошнить, – уверенно заявляет незнакомец.

И откуда он такой умный выискался?!

– Да, Арт и еще у нас хорошая новость. Когда мы со всеми познакомились, оказалось, что здесь находится отец Тези. Помнишь рассказ про следы? Так вот…

– Арт, я тебе рассказывала, помнишь?- тихо спрашивает Тези.

– Угу! – крепче сжимая её пальчики подтверждаю я.

– Так вот, он здесь, я его сразу узнала. А теперь он меня не узнал.

– Ни плащ! – приказываю я.

– Не буду, не буду! Он тут рядом, познакомься!

Кто рядом? Ах, да отец Тези! Очень приятно! Интересно, а ему приятно видеть, как дочка сидит рядом с полутрупом, нежно пожимая ему ручки?! Только теперь до моего сознания доходит, что я больше не прежний, здоровый и сильный молодой человек. Я теперь инвалид, и, возможно, даже слепой инвалид. Я осторожно вытаскиваю пальцы из руки Тези, слушая, как вызвавший у меня столько негативных эмоций голос многозначительно говорит:

– Я Гай. Гайерт Март, отец Тези.

– Угу! – вежливо мычу в ответ, пытаясь понять, на что намекает этот Гай?