Убитая монета

Гурте целой серии редких платиновых монет, также выставленных на аукционе 1968 года». Стр. 29

Пробный рубль 1740 года, так называемый «Бензельный Антоныч», продали десять лет назад…». Стр. 26

Глава 2 «Золотой семейник»

«Теперь я пирожок с мясом!» — сказал колобок, дожевывая лисицу.

Откуда-то из Интернета

Раньше, в молодости, Виноградов любил носить черные рубашки. Теперь перестал. Слишком часто в последнее время ему приходилось надевать их на похороны сверстников…

— Здорово, Володя.

— Привет.

Народу на кладбище в этот раз было не то, чтобы много, но военкомат организовал все, как положено: два автобуса, почетный караул, салют…

— Давно не виделись.

— Да уж, это точно…

С человеком, оказавшимся рядом, Владимир Александрович когда-то давно учился в Высшем морском училище, в одной роте, хотя и на разных специальностях. Не то, чтобы они близко дружили, но все-таки были приятелями — посещали вместе Интерклуб моряков, нарабатывая языковую практику на английском и на немецком, менялись книгами из родительской домашней библиотеки. Виноградов после училища получил диплом полярного метеоролога, сдал экзамены в аспирантуре, но почти сразу отправился по «андроповскому» набору на оперативную работу, в органы внутренних дел. А курсант Паша Белкин выпустился океанологом, тоже с красным дипломом, и вроде бы получил распределение в какой-то НИИ по охране природы. Потом он исчез на несколько лет из поля зрения, и следы его обнаружились только в городе Лондоне, где молодой кандидат наук Павел Олегович Белкин совсем неожиданно для однокашников занял мелкую должность в советском представительстве при Международной морской организации. Кто-то на встрече выпускников вроде бы упомянул, что у него не то родной дядя чем-то руководил в Министерстве иностранных дел СССР, не то он просто удачно женился на дочке сотрудника Внешпосылторга…

В общем, как бы то ни было, Пашка из Лондона перебрался в Женеву, где потом несколько лет занимался вопросами загрязнения океана. После перестройки Белкин на какое-то время вернулся на родину, где-то что-то, говорят, преподавал, а потом снова на несколько лет пропал из поля зрения Виноградова и других общих знакомых. Вышел он на пенсию даже раньше, чем те, кто всю жизнь зарабатывал северные надбавки — в звании, кажется, подполковника или полковника Службы внешней разведки.

— На поминки поедешь? — поинтересовался однокашник по училищу.

— Поеду, но позже, — кивнул Виноградов. — Я на машине. Отгоню, поставлю, и прямо туда.

— Подбросишь до метро?

— Конечно… а куда тебе вообще?

— Да нет, я от метро потом сам доберусь, так быстрее.

Траурная церемония скоро закончилась. Грохнул салют, над могилой насыпали холмик, поставили крест с фотографией — и люди потянулись протоптанной дорожкой к выходу с кладбища.

— Паша, я и не знал, что вы с ним были знакомы, — сказал Виноградов, обернувшись в последний раз к свежему воинскому захоронению.

— А мы и не были знакомы, — пожал плечами однокашник.

— Тогда как же ты здесь… — спросил адвокат Виноградов, уже, впрочем, догадываясь о том, какой ответ услышит.

— С тобой повидаться, Володя.

Адвокат Виноградов считал себя уже не очень молодым человеком и достаточно серьезным профессионалом. Долгий опыт общения с представителями спецслужб подсказывал, что место, время и даже обстоятельства сегодняшней встречи были выбраны не просто так. Но он все-таки уточнил:

— А что, просто позвонить нельзя было? Договорились бы заранее…

— Никак нельзя было, Володя, извини и поверь, — развел руками Белкин. — Времени очень мало.

Еще несколько метров они прошли молча.

— Хочешь знать, за что сел Леонид Михайлович Леверман?

— Кто? — Переспросил адвокат.

— Да ладно тебе…

В долгой и хлопотной биографии Владимира Александровича Виноградова было достаточно много пересечений с нашими, да и не только с нашими, спецслужбами, чтобы он по-настоящему удивился. Однако правила приличия требовали хотя бы изобразить удивление:

— Паша, ты ничего не перепутал?

Разумеется, Белкин оставил вопрос без ответа:

— Очень надо, чтобы ты согласился на предложение, которое сделала его очаровательная дочь Мария. И чтобы прокатился на венский аукцион.

— Кому надо? — Уточнил Виноградов

— Стране. Государству нашему злополучному… — вздохнул Паша Белкин. — Да и тебе тоже.

— Интересно, а мне-то зачем?

— Меня попросили сделать очень выгодное предложение. По поводу страховой выплаты одним твоим эстонским клиентам. Думаю, догадываешься, о чем идет речь?

Им пришлось посторониться к обочине, пропуская автобус с командой почетного караула, и адвокат даже немного придержал своего спутника за локоть:

— Вот с этого места, Паша, давай-ка подробнее…