Убитые голоса

— Не понравился он мне. Глаза хитрые, беспощадные.

— А Кубарин, значит, взял?

— Он и до этого был у него.

— Вы выезжать из города не собираетесь?

— Нет, а что?

— Придется вам дать показания по Кубарину и Дабиеву. По всему, что знаете о владельце сети аптек и его связях.

— Вам?

— Что — мне?

— Дать показания?

— Нет конечно, полковнику Гарину.

— Хорошо. Один вопрос, Роман Владимирович, вы работаете по пожару в «Заре»?

— Да. Остальное без комментариев.

— Но я ваш начальник.

— С двадцать шестого числа, Аркадий Анатольевич. А до этого я свободный человек.

— Вы правы.

Лемехов отключил телефон. Положил сотовый в карман и Уланов.

Взглянул на Гарина:

— Есть информация по Чары. Лемехов его знает. И еще кое-что, что может помочь нам, посему я сказал, что ему придется дать показания. Он выложит все, что знает. А знает Аркадий Анатольевич немало.

— В этом с тобой не поспоришь. Но может, решения буду принимать я?

— А разве не ты решил побеседовать со своим знакомым Лемеховым?

— Ну, Рома. Припомню я тебе.

— Припоминай. Вы идите, я Людмиле позвоню и догоню.

— Черт, мне Тамаре тоже надо позвонить. С тобой до утра по городу мотаться будешь.

— Боря, как говорили мудрые люди, куй железо, пока горячо.

Позвонив женам — Людмилу тоже можно уже было считать женой Уланова, офицеры со Скрябиным пошли в деревню. Галдеж местных жителей, собравшихся вокруг сержанта, сразу же прекратился. Все с интересом смотрели, как полковник ведет их односельчанина.

Уланов крикнул:

— Не подумайте ничего плохого! Иван Петрович помогает нам!

Сам же Скрябин добавил:

— Ну что уставились? Заарестовали меня, как убийцу. А вы и не знали, кто живет рядом.

— Не слушайте его, — сказал Гарин, — и попрошу разойтись по домам. Совсем скоро здесь будет следственно-оперативная группа, наговоритесь еще.

Народ двинулся к хатам. Здесь привыкли уважать и слушать власть, какой бы она ни была.

В хате Скрябина неожиданно оказалось чисто и уютно. Следил старик за своим жилищем. Во дворе на шестах развешаны сети, сам двор подметен, в сарайчике кудахтали куры. В комнате рядом с русской печью — стол, табуреты, за печью кровать. Диван, в углу телевизор еще черно-белый, экран закрыт кружевной материей, под ногами половики, еще комната, там кровать.

Скрябин сел за стол, выложил собранный в роще порошок, вытянул перед собой натруженные за долгие годы, жесткие руки. Гарин вызвал сержанта, который принес кейс, достали бумагу и ручку.

— Прошу вас, Иван Петрович, подробно описать то, что вы нам рассказали.

— А если путаться буду?

— Ничего, главное, чтобы общий смысл и отдельные факты сошлись.

— Не-е, не смогу, — отодвинул лист Скрябин. — На словах, а лучше по вопросам — пожалуйста, а написать не смогу.

— Ладно, подождите немного.

Гарин достал сотовый, набрал номер.

— Майор Витко, — ответили ему.

— Это Гарин, вы сейчас где, майор?

— На службе, товарищ полковник.

— Передай дежурному, чтобы связался со старшим следователем по особо важным делам. Надо срочно прислать в деревню Луговую — это Балаевский район, недалеко от «Зари» — следственно-оперативную группу.

— А вы сами в деревне?

— Да, я дождусь группу и обозначу задачу.

— Понял.

— Это не все! Запроси у следователя список отдыхавших в Доме отдыха в день пожара. По номерам.

— Если следователь даст эти списки.

— Скажите, я просил. С ним я сам потом объяснюсь.

— Хорошо, попробую. Как передать их вам?

— Сканируй и перешли по электронной почте. Мой адрес на визитке.

— Понял.

— Давайте, майор, я жду.

После разговора Гарин приступил к допросу. Он задавал вопросы, Скрябин подробно отвечал, добавляя что-то от себя, полковник записывал.

Допрос прервал телефонный звонок.

Уланов проговорил:

— Наверное, старший следователь СК.

— Полковник Гарин, — ответил Борис.

Уланов оказался прав.

— Старший следователь по особо важным делам Калонин Герман Андреевич, мне позвонил дежурный по УВД, передал вашу просьбу. С чем это связано?

— С тем, Герман Андреевич, что из рощи у деревни Луговой тянется след тех, кто непосредственно устроил поджог клуба.

— Даже так? И есть улики?

— Есть. А также показания местного жителя.

— Я все понял. Подъеду с группой сам.

— Мне дождаться вас?

— Если возможно, дождитесь.

— Хорошо. Я еще просил списки отдыхавших по номерам.

— И это дежурный передал. Будут списки, правда, пока не понимаю, зачем они вам.

— Поймете, Герман Андреевич.

— Вы что-то недоговариваете, Борис Борисович.

— Я скажу вам одно, Герман Андреевич, в Луговой мы получили шансы раскрыть преступление.

— Выезжаю!

Гарин закончил писать протокол, когда на его смартфон пришло сообщение из УВД.

— Так, что мы имеем? Список отдыхавших. Номер двадцать шестой: Дабиев Чары Довлетович и Котенко Валентина Александровна.

Уланов воскликнул:

— В «десятку», Боря. Игнатьев говорил, что мужика и троицу, которая была в клубе до пожара, в номер двадцать шестой впускала молодая женщина. Теперь я еще раз позвоню.

Он вновь набрал номер Лемехова:

— Приветствую, уважаемый Аркадий Анатольевич.

— Не стоит, слушаю вас.

— Не подскажите, кто такая Котенко Валентина Александровна?

— Ну почему не подскажу? Это секретарь, по совместительству помощник и любовница господина Кубарина.