Убью кого хочу

Гиена еще подергалась с недельку: вызвонила Катьку, побеседовала с моей мамой и даже напоследок заслала муженька в комитет комсомола проверить списки интеротряда. Однако мы действительно были прикрыты со всех сторон, так что примерно к середине июня Лоська получил-таки окончательное согласие своей драгоценной – или, как сказал бы оперуполномоченный Знаменский, драгоценнейшей мамаши. И все же я не торопилась раскрывать карты: имея дело с любезнейшей Валентиной Андреевной, нельзя было считать окончательным ничего, кроме ее неприязни ко мне.

Самолет улетал во вторник 29-го; за неделю до этого Валеру обязали представить в аэропорт полный список отряда с номерами паспортов. Иными словами, в нашей защитной стене уже тогда появилась первая брешь. Оставалось надеяться на то, что гиена не пошлет мужа еще раз проверять уже проверенный список. Всех прочих – в том числе, и маму – я планировала поставить в известность не раньше понедельника. Объяснение предполагалось простое: в последний момент с путевкой обломилось – это случается, ничего не поделаешь. А в стройотряде, напротив, вдруг образовалось свободное место. Такое вот поразительное совпадение, не иначе – судьба.

Маму этот вариант должен был даже обрадовать. Идея отдыха в Паланге не нравилась ей изначально.

– Зачем тебе это балтийское взморье? – недоумевала она. – Дорого, холодно купаться, да и закрывает всего три недели. Где ты будешь валандаться оставшийся месяц? В городе, с Бимой?

А что касается гиены, то ее мы намеревались просто поставить перед фактом, когда уже будет поздно что-либо предпринимать. Сначала – перед фактом нашего совместного отъезда, а по возвращении – перед фактом нашей скорой свадьбы. Точка, конец сообщения, как говорил наш компьютерщик Анатолий Анатольевич Тимченко. Кстати, свой последний экзамен я должна была сдавать именно ему, причем очень поздно, в пятницу, всего за четыре дня до отъезда. Что само по себе нагляднейшим образом демонстрировало, насколько эта сессия не соответствовала моему обычному режиму. Я всегда сдавала экзамены досрочно и нередко заканчивала сессию, когда другие еще только-только начинали. А тут… Но можно ли ждать иного от бедного звездолета, заплутавшего в космическом холоде меж путеводной звездой и черной-пречерной дырищей?

Тем не менее, я и не думала паниковать. Неспроста ведь меня звали Сашкой-Хозяйкой. Всякая истинная хозяйка умеет справляться с уймой одновременных дел: и дом убрать, и обед сварить, и мужа ублажить, и о детях позаботиться, да при всем при том еще и про собственный макияж не забыть. Вот и я справлялась, хотя и не так быстро, как раньше. Факт: к последней неделе были подчищены практически все хвосты, причем, не только мои, но и Лоськины. О нем я беспокоилась значительно больше, чем о себе, зная, что уж я-то как-нибудь управлюсь, а вот Лоська имеет обыкновение регулярно заваливать как минимум один экзамен. А мы никак не могли себе позволить в ту сессию провала на экзамене. Потому что провал в июне означал переэкзаменовку в августе, то есть автоматически отменял поездку в интеротряд.

По этой причине мне приходилось постоянно держать руку на пульсе еще и Лоськиной сессии. Я доставала ему лучшие конспекты, готовила его к экзаменам, объясняла, проверяла, настраивала.

– Как это у тебя получается? – поражалась Катька, когда я, победно помахивая зачеткой с очередным «отлично», выходила из экзаменационного кабинета. – И сама на пять сдаешь, и Лоську на трояк вытягиваешь…

«Ах, подруга, подруга… – думала я. – Это еще что. Знала бы ты о других моих заботах…»

Последний экзамен у Лоськи был в среду – «Электронная оптика». Я позвонила ему в понедельник – узнать, как идет подготовка, и уже по его голосу определила, что дело худо.

– Не идет, – уныло сказал он. – Ни фига не понимаю. И вообще, он меня ненавидит.

– Кто тебя ненавидит?

– Калина. Он меня точно завалит. Так мне прямо сказал. Таким, сказал, специалистам, как вы, не место в народном хозяйстве.

– Лоська, возьми себя в руки, – попросила я. – Просто скажи себе: я должен сдать этот экзамен. Иначе все сорвется. Скажи себе так.

– Я пробовал. Все равно не понимаю. Одна надежда на шпору.

На шпору! Пользование шпаргалкой было в принципе противопоказано моему бедному Лоське. Во-первых, он не обладал необходимыми для этого хладнокровием и координацией. Во-вторых, преподаватели заранее подозревали его как плохого студента и потому следили за ним в оба глаза.

– Так. Бери конспекты и немедленно приезжай ко мне, – решительно скомандовала я. – Слышишь? Немедленно.

Электронную оптику на моей специализации не проходили вообще. Но что мне еще оставалось делать? Я не могла рисковать всем нашим будущим из-за какого-то профессора Калинина по прозвищу Калина. Оставшиеся двое суток мы с Лоськой вместе постигали предмет, равно незнакомый нам обоим. Думаю, что я бы сдала его на пять. Но, к сожалению, сдавать должна была не я.