Убю король и другие произведения

А еще ниже хлорофилл, похожий на косяк зеленых рыбок, не спеша пробирался заученной дорогой в потаенных каналах капустного листа…

X О славном павиане Горбозаде, который из всех слов человеческого языка знал лишь одно: «А-га!»

Кристиану Беку

«Эй, ты, — степенно начал Жиромон, — слушай-ка, что я тебе скажу: твою рубаху я натяну вместо дырявого паруса; ноги поставлю мачтами, а культи рук прибью вместо рей; скелет твой станет остовом, а сам ты балластом пойдешь под воду с шестью дюймами стали под ребром… А раз под бушпритом новоявленного корабля будет торчать твоя башка, то нарекаю тебя: дубина стоеросовая…».

ЭЖЕН СЮ, «Саламандра»

Горбозад был обезьяной-павианом, не то чтобы бабуином, но страдавшим водянкой мозга балдуином — это точно, однако не то чтобы полным тупицей (по причине оного изъяна), скорее, просто не таким умным, как большинство его сородичей. Ту пару иссиня-пурпурных мозолей, которые у них обыкновенно украшают ягодицы, нашему герою Фаустролль сумел искусно пересадить, и не куда-нибудь, а прямо на щеки: алую половинку — на левую, лазурную — на правую, так что в целом его плоскую физиономию можно было поднимать на мачту вместо государственного флага.

Не удовольствовавшись содеянным, доктор возжелал научить его говорить, и если Горбозад (названный так в честь двух характерных холмиков известно откуда взявшихся щек) французским языком так в совершенстве и не овладел, он мог вполне внятно произнести несколько распространенных бельгийских выражений: например, именовал спасательный круг, подвешенный к корме Фаустроллева челна, «плавательным пузырем, снабженным соответствующей надписью», — однако чаще всего Горбозад сотрясал воздух следующим монотонным восклицанием:

— А-га, — изрекал он на чистом французском — и больше не добавлял ни слова.

Сей персонаж сослужит нам немалую пользу на всем протяжении настоящей книги, прерывая своим возгласом чрезмерно длинные пассажи; похожими приемами пользовался, скажем, Виктор Гюго («Бургграфы», часть I, сцена II):

— И это все?

                   — Отнюдь; изволь послушать дальше —

или Платон (в самых разных произведениях):

— Ἀληθη λεγειζ, εφη.

— Ἀληθη.

— Ἀληθ.

— Δηλα γαρ, εφη, χαι τυφλψ.

— Δηλα δη.

— Δηλου δη.

— Διαιον γουν.

— Ειχοζ

— Ἔμοιγε

— Ἔοιχε.

— Ὀμολογω.

— Ὀρθοτατα.

— Ὀρθωζ γ, εφη.

- Ἔστιν, εφη.

- Και γαρ εγω.

- Και εστατα. μαλ’, εφη.

- Καλλιστα λεγειζ.

- Καλωξ.

- Κομιδη μεν ουν.

- Μεμνημαι.

- Ναι.

- Ξυμβαινει γαρ ουτωζ.

- Οιμαι μεν, χαι πολυ.

- Πολλή αναγχη.

- Πολυ γε.

- Πολυ μεν ουν μαλιστα.

- Ὀχθωζ εφη.

- Ὀχθωζ μοι δοχειζ λεγειν.

- Ουχουν χρη.

- Πανταπασι.

- Πανταπασι μεν ουν.

- Παντων μαλιστα.

- Πανυ μεν ουν.

- Πεισομεθα μεν ουν.

- Πρεπει γαρ.

- Πῶξ γαρ αν.

- Πῶξ γαρ ου.

- Πῶξ δ’ ου.

- Τι δαι.

- Τι μην.

- Τουτο μεν αληθεζ λεγειζ.

- Ωζ δοχει.

Конец рукописи доктора; далее продолжается дневник Рене-Изидора Скоторыла.

Книга третья ИЗ ПАРИЖА В ПАРИЖ МОРЕМ, ИЛИ БЕЛЬГИЙСКИЙ РОБИНЗОН

Альфреду Валетту

… и всех расспрашивал, какие тут есть ученые и какому вину в этом городе отдают предпочтение.

Гаргантюа,

гл. XVI

XI О посадке в ковчег

Горбозад спустился по лестнице мелкими шажками — он осторожно прикасался к ступеньке пяткой и лишь затем, будто расклейщик, расправляющий неподатливый край афиши, плавно опускал носок; подражая обращавшимся к ученикам древнеегипетским наставникам, челн на плече он придерживал ушами. Когда двенадцатиметровый нос корабля, похожий на гигантскую меч-рыбу, еще только выбирался из коридора, днище рыжего металла уже поблескивало на солнце, будто спинка водяного клопа. Изогнутые лопасти вёсел глухо звякнули о древний камень перил.