Убивая любовь (СИ)

Ему не хотелось сейчас думать об этом. Животное, которое посмело посегнуть на его ангела, обязательно заплатит за все. Эта тварь еще пожалеет, что появилась на свет!

— Прости меня, солнышко, — прошептал он, нежно касаясь губами ее руки. Запах лекарств под повязкой больно щипал горло. Осознание того, что кто-то посмел ударить его девочку, причинить ей боль, сводило с ума, разъедало изнутри, словно яд… — Если бы я не опоздал, ты бы не пострадала… Мой ветер… Моя душа.

* * *

Ей все время слышался голос Майкла. Несмотря на все происходящее, присутствие двойника Виктора и ужас, который сжимал ей горло холодными, беспощадными лапами, непонятное умиротворение и спокойствие не отпускали ни на секунду.

—

И снова уже знакомое разочарование накрыли ее волной. Если бы судьба сжалилась над ней хоть каплю… Если бы он тогда не ушел так быстро… Не обронил кулон с фотографией Эмили…

Как много этих «если»! А какой в них толк? Вся ее жизнь состоит из этого безжалостно слова, в котором нет ничего, кроме бепощадной ухмылки. Словно сам Господь Бог получает наслаждение, наблюдая над страданиями Мелоди.

—

* * *

Эмили пила. Развалившись на диване, девушка бессмысленно разглядывала замысловатые узоры, украшающие высокий потолок гостиной.

Почти два месяца прошло со дня, когда отец отобрал у нее последнюю радость жизни… Два бесконечных месяца воспоминаний о днях, когда Виктор всецело принадлежал ей одной и даже не думал о своей безмозглой жене.

Снова, как это было всегда, молодую женщину охватила ненависть по отношению к той, что была выше нее по праву рождения.

«Почему?! — бунтовала душа. — Почему именно она должна была стать его родной дочерью?! Ведь все было наоборот! Отец любил МЕНЯ! Это Я была его наследницей! Я, а не эта мелкая тварь!»

В порыве гнева она бросила хрустальный бокал в стену напротив, где висел портрет их «счастливой» семьи. Этот мыльный пузырь всегда был лишь прикрытием для грязи, в которой были измазаны они все.

— Великий и неповторимый Джонатан Харрис, — пропела, заплетающимся от выпитого виски, языком. — Всего лишь жалий рогоносец!

— Эмили! — возмущенный окрик матери прервал ее монолог. — Ты что себе позволяешь?!

Женщина быстро преодолела расстояние от холла до дивана, на котором лежала дочь. Всегда элегантная. Всегда одетая в самые дорогие и брендовые одежды…

— А что не так, мамочка? — выплюнула девушка ей в лицо. Две пары холодных глаз испепеляли друг друга своей ненавистью. — Правда настолько неприятна тебе? Не хочешь чтобы прошлые грешки вылезли наружу?

Звонкая пощечина, которой Аманда наградила дочь, эхом отозвалась в комнате.

— Как ты смеешь?! — прошипела Эмили, прижимая руку к горящей щеке. — Ты не имеешь права прикасаться ко мне! Я тебе не Ди, чтобы молча сносить всё. Ты ещё пожалеешь, что связалась со мной, мама. Сильно пожалеешь, — развернувшись, шатаясь вышла из залы.

«Мне все равно уже нечего терять. В отличие от тебя. Посмотрим, как на все отреагирует наш дорого папочка…» — зло ухмыльнулась Эмили.

* * *

Дождавшись, когда Стэнфорд поест, Хелена убрала поднос со столовыми приборами и устало опустилась на неудобный металлический стул.

Ее подопечный оказался очень даже веселым и жизнерадостным старичком. По крайней мере, старался быть таким. Даже, несмотря на все, что с ним произошло и продолжает происходить, Стэнфорд не терял веры в лучшее. Его улыбка заражала, вселяла уверенность в завтрашнем дне.

— Хелена, — знакомый женский шепот проник в мысли девушки, вырывая из полудремы.

— А? Что? — подпрыгнув на месте, удивленно оглянулась. — Я не сплю…

— Оно и видно, — засмеялась миссис Паркер, похлопав ее по плечу. — Твой рабочий день давно закончился.

Только сейчас Хелена обратила внимание то, что в палате все давно уже спят.

Сколько же она тут сидит?

— Иди домой, дочка, — услышала голос Паркер. — Ты придешь завтра?

— Да, конечно! Я не оставлю Стэна, — виновато призналась Хелена. — Я обещала…

Мудрые, всевидящие глаза Маргарет улыбались. Глядя на эту еще совсем молоденьскую девочку, она будто видела себя. Когда-то тоже так думала. Сейчас и не вспомнить, сколько бессонных ночей ей пришлось провести у постелей таких вот Стэнфордов, пока не пришла к выводу, что это бессмысленно.

— До свидания, — пропрощалась Хелена, выходя из палаты.

Стоило ей только выйти в коридор, как перед девушкой пронеслись врач и несколько санитаров, катя перед собой пациента.

— Операционная готова? — спросил мужчина, по-видимому главный среди них.

— Да, — ответила медсестра, придерживая кислородную маску.

— Это его последний шанс. Если опоздаем… — он не договорил, все и так прекрасно понимали критичность ситуации и тяжесть состояния больного.

Они завернули за угол и исчезли, а Хелена еще долго стояла на месте, не в силах даже пошевелиться. Что-то словно сломалось внутри нее. Окончательно и бесповоротно…

В памяти всплыла старая, спрятанная в тайном уголке души, картина.