Убивая любовь

— Не уж то твоя святоша довела тебя до такого состояния? — не удержался от ядовитого замечания. — Только не говори, что ты от большой любви выглядишь так, будто тебя каток переехал.

Прежний Майкл, для которого весь мир имел четкие рамки и грани, ни за что бы не вынес подобного тона и оскорбления в свой адрес. Да и с именем Эмили он никому не позволял играть, но сейчас... Он не только был согласен с Моретти, но и всецело разделял его мнение. Не может любовь быть в наказание! Она не должна причинять боль и страдания!

Любовь — это легкость, это ощущение полета и счастья каждую секунду жизни. Любовь — это лекарство, но никак не яд, действие которого Майкл ощущал на себе вот уже две недели.

Что произошло с Эмили? Или, может, это он изменился? Почему она вдруг стала для него чужой и незнакомой? Куда подевалось все то тепло и радость, что он испытывал рядом с ней? Почему исчезли эмоции, оставив только пустоту в груди? Где это все?

Ну знаешь же, Майкл! Ты прекрасно знаешь, где твои чувства и с кем...

В такие моменты он начинал ненавидеть себя. Душа его выворачивалась наизнанку, а сердце разрывалось на части. Его любовь к Мелоди казалась запретным, но таким желанным плодом, до которого он никак не мог дотянуться через стену из обстоятельств и доказательств ее причастности к этой истории...

Многочасовые разговоры с частным детективом, непрекращающиеся ни на миг поиски хоть каких-то свидетелей тех событий и постоянные недвусмысленные намеки Эмили уже сводили его с ума. Она ждала его чуть ли не каждую ночь, но он не хотел. Мужчина искал всевозможные причины и отговорки, лишь бы отложить этот момент. Он тупо не мог себя заставить переступить порог её комнаты. У него не было еи сил, ни желания.

Майкл скучал. Безумно, до боли в костях, до дрожи в коленях, до судорог в конечностях. Он скучал по своему ветерочку.

— Я запутался, Роберт, — признался он, когда секретарь оставила их наедине, принеся ароматный кофе. — Мне бы хотелось послать все на три буквы, выставить Эмили из своего дома, забрать Мелоди и свалить как можно дальше от этого города, этих людей и воспоминаний! Оказаться так далеко, чтобы больше никто из прошлой жизни не смог нас достать... Но черт возьми, — без сил уронил голову на руки, сжимая ее изо всех сил, дабы успокоить ноющую боль в висках, — эти обстоятельства! Все эти события, над которыми я не подвластен. Понимаешь? — подался вперед, схватил чашку с горячим напитком. — Я был в том доме, где все это время жила Эмили. Да эту халупу даже домом назвать нельзя! Когда с ней случилось все это, — нахмурился, вновь вспоминая рассказ девушки, — рядом не было никого. Я понимаю, что жизнь Мелоди тоже нельзя назвать сказкой, но у нее, хотя бы, была крыша над головой...

— Ты вообще слышишь, что несешь?! — не выдержал Роберт. — По-твоему, постоянно терпеть издевательства и насилие — это намного лучше, чем быть бездомной?! Да уж лучше всю жизнь провести, скитаясь с одной улицы на другую, чем пережить все то, через что пришлось пройти Мелоди. Она до сих пор просыпается по ночам с истошными криками, — взгляд его наполнился ненавистью к каждому, кто был причастен к бедам этой девушки. — Тебе так легко рассуждать о ней, глядя на все глазами Эмили, но ты ни разу, — резко встал на ноги, ударив ладонью по столу, — ни разу не подумал о Мелоди! Намного проще встать на сторону той, что столько лет притворялась мертвой, чем, хоть раз, — затряс указательным пальцем перед глазами друга, — хоть один гребаный раз поверить той, которая любила тебя всю свою жизнь!

Роберт подошел к окну и замер, глядя на серое небо. Жизнь их сейчас была примерно такого же оттенка, если не темнее.

— Знаешь, что я тебе скажу? — начал он, так и не повернувшись к Майклу лицом. — Мне жаль ее. Жаль каждую секунду, которую она потратила на такого слепого идиота как ты! Ты не заслуживаешь её любви. Твой потолок — это лживые и лицемерные твари, вроде Эмили. И знаешь, что? Мне плевать, что ты скажешь и сделаешь после этих слов! Мне надоело быть частью твоей бессмысленной игры, Фостер. Ты сам уже не понимаешь, чего хочешь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Несмотря на тяжесть данного решения, Роберт уже все продумал и сделал соответствующие выводы. Он больше не станет ему помогать, не будет орудием в руках безумца.

— Нам всем уже давно пора остановиться, Фостер. Так больше продолжаться не может. Не ради этого мы начинали наш путь... Я забираю свою фигуру с этой шахматной доски. Наслаждайся игрой в одиночку. Смотрю, она пришлась тебе по вкусу. Я увольняюсь, Майкл, — сказав это, Моретти гордо проследовал к двери, остановившись лишь на секунду. — Мне правда жаль, что ты ничего не понимаешь. Надеюсь, однажды твой выбор не станет твоим проклятием. Прощай!

* * *

Когда Анжелика спустилась в столовую, Эмили уже давно сидела за столом, наслаждаясь обедом.