Убивство и неупокоенные духи

Конечно. И ведь ты не назовешь свой жизненный путь тривиальным, правда?

– А это я должен определять?

Кто же еще?

– Сам себя судить?

Что же еще?

– Вы очень сентенциозны. Кто вы?

О Гил, ты меня знаешь.

– Моя мать! Ты наверняка моя мать!

Да? Почему же я наверняка она?

– Все эти фильмы. Всё – со стороны отца. Неужели моя мать не участвовала в сотворении меня? Где она была?

Спроси лучше, где ее не было.

– Я ее нигде не видел. Ни намека.

Но чувствовал везде. В том, как ты наблюдаешь. В иронии, с которой воспринимаешь увиденное. Это все – от нее. Неизбежно.

– Тогда кто же ты? Ты сказала, что я тебя знаю. Может, я забыл?

Помнишь, что говорил Макуэри про женщину в мужчине?

– Так вот кто ты такая!

Она самая.

– Как в старых пьесах-моралите, которые проходил со студентами мой отец? Может, ты – мои Добрые Деяния? Нет? Ну тогда можно я буду звать тебя Госпожа Душа? Не смейся. Я могу быть более современным. Ты моя Анима?

О Гил, когда ты отучишься лепить на всё этикетки? Ведь это лишь способ отмахнуться от всего, спрятать в чулан. Просто прими меня как есть. Никак не называя. Я тебе незнакома?

– Теперь, когда я тебя вижу, знакома. Ты моя милая спутница.

Ну конечно. Я твоя постоянная спутница. Спасибо за «милую».

– И ты пришла, чтобы увести меня отсюда?

Куда же я должна тебя увести? Я знаю не больше твоего. Что значит «отсюда»?

– Не знаю.

И я тоже не знаю. Но мы выясним.

– Это часть пути героя?

Возможно.

– И ты будешь сражаться на моей стороне?

Да, милый, но разве это обязательно должно быть сражение?

– Это всегда было сражение.

Но может быть, отныне будет не так. Начнем с того, что примем все как есть?

– Но в данный момент…

Здесь нет моментов. Есть только Сейчас.