Ублюдки и стрелочники

― Я младший брат Джозефа. Уверен, он рассказывал тебе обо мне, так ведь? ― Сразу поняла, что его голос полностью пропитан сарказмом. Я не знала, что у Джозефа есть младший брат. Единственный его родственник, которого я встречала, был Джек, но никого больше они и не упоминали. Должно быть, он увидел расстроенное выражение моего лица, потому на его лице появилась улыбка. ― Я Хамильтон.

― Как игра? ― спросила я, поднимая брови.

― Мои родители любили пафосные имена. Они считали, что по имени можно определить статус человека.

Хамильтон Борегар ― в имени такого человека, как он, слишком много букв.

― Я Вера, очень приятно с тобой познакомиться, ― сказала я.

У меня было слишком много вопросов. Почему я не знала о нем? Свадьба прошла в спешке, но не в такой, чтобы у Джозефа не было времени рассказать мне о младшем брате.

― Я здесь немного изгой. Тебе не нужно беспокоиться, если ты увидишь меня на неловких обедах в честь Дня благодарения или застанешь меня с какой-нибудь девушкой рождественским утром. Большую часть времени я работаю на буровой на шельфе (прим. ред.: Морское бурение ― это механический процесс, при котором скважина бурится под морским дном). Ты знаешь, в политике нет денег. Папе приходится прятать свое состояние и младшего ребенка там. ― Он посмеялся со своей же шутки, но это не казалось чем-то веселым. ― У меня отпуск двадцать один день, вот и решил, что приеду и посмотрю, как мой старший брат женится, хотя неудивительно, что мое приглашение потерялось где-то в пути.

Он поднял чашку с кофе к губам и сделал глоток, пока осматривал двор. Я никак не прокомментировала тот факт, что тот пил из моей чашки.

― Офшор? ― спросила я

― Я контролирую бурение скважин на нефтяной вышке, ― ответил он.

Это объясняло, почему я раньше его никогда не встречала.

― Классно, ― ответила я, не зная, что еще сказать.

Я знала о его работе ровно столько, сколько и о нем, ― ничего.

― Там хорошо платят, ― сказал он с ухмылкой, затем вручил мне обратно мою чашку с кофе. ― Также это делает меня незаметным для публики. ― Хамильтон подмигнул, будто я была частью какого-то секрета, о котором на самом деле нечего не знала.

― Это хорошо? ― спросила я.

Хамильтон наклонился ближе. В утреннем свете казалось, что в его темных глазах были золотистые вкрапления.

― У меня есть привычка лажать.

― И как же, например?

― Прошлой ночью я занимался сексом с женщиной, чье имя не могу вспомнить, пока на это все смотрела моя племянница, ― прошептал он с улыбкой, которая отозвалась в моем животе. Ага, мужчина действительно облажался.

Я прочистила горло.

― Давай договоримся больше это не вспоминать.

― Достаточно справедливо, ― ответил он и облизал свои губы. Несмотря на то, что едва ли его знала, я могла сказать, что Хамильтон довольно сексуальный.

Прошло еще пара минут, и между нами возникла некая напряженность. Моя кожа покрывалась мурашками, пока мы смотрели друг на друга.

― Я должен идти, ― наконец, сказал он. ― Обычно дела идут плохо, когда мы с братом проводим слишком много времени вместе.

― И чья это вина? ― спросила я, мой вопрос был на удивление смелым. Я не знала, почему спросила. Может, искала подтверждение того, что новый жених моей матери был плохим человеком.

― Обычно моя, ― ответил Хамильтон, прежде чем встать и поправить рубашку. ― Увидимся, Вера.

Он подмигнул мне, затем спустился с террасы и направился к припаркованному вдалеке мотоциклу.

Звук открывающейся задней двери отвлек мое внимание от Хамильтона, и я повернулась, чтобы поприветствовать маму, довольная тем, что мне больше не придется вести этот неловкий разговор с моим дядей и что она вспомнила о нашем утреннем завтраке. Спасибо, что этот чертов Хамильтон ушел до того, как та пришла. Я не хотела объяснять, как мы с ним вчера встретились.

― Привет, детка, ― поприветствовала меня мама, поправляя свой бледно-лиловый халат и усаживаясь в мягкое кресло рядом со мной. Она выглядела уставшей. Ее каштановые волосы все еще были завиты, как и прошлой ночью, а помада все еще оставалась в уголках ее губ. Мама медленно отпила свой напиток, и мой взгляд остановился на мерцающем камне на ее левой руке.

― Я боялась, что ты забудешь, ― призналась я.

― Я никогда не смогу про тебя забыть, ― ответила она со вздохом. ― Хотя сегодня утром было тяжело встать. Может быть, открытый бар было плохой идеей, а? ― поддразнила мама, ее голос походил на прокуренный сигаретами звон церковных колоколов. Я засмеялась. Давно не видела, чтобы мама выпивала хоть каплю алкоголя. Потом посмотрела на ее живот, пытаясь увидеть доказательства беременности, но ничего не увидела.

Сколько я себя помню, каждое воскресенье мы с мамой делали это ― сидели в патио и пили кофе. Иногда болтали о жизни. Иногда сидели молча.

― Я видела тест на беременность, мама, ― призналась я. ― Я рада за тебя. Тебе не нужно скрывать это от меня.