Ублюдки и стрелочники

— Блин, хотел бы я заснять это на камеру, — прохрипел он.

— Это не шутка, Хамильтон. Моя мама знает о нас!

Он толкнул меня к машине и взял меня за щеки.

— И что? — спросил он.

— Значит, она будет вне себя от ярости.

— И что? — повторил Хамильтон.

— Джаред скармливал им всю информацию, — захныкала я.

— Блядь, и что?

Хамильтон крепко и грубо поцеловал меня. Джесс и Инфинити засмеялись, направляясь к тому месту, где они припарковались. Кажется, они сказали нам, что позвонят позже, но я была слишком поглощена поцелуем с Хамильтоном, чтобы уловить смысл их слов. Это продолжалось и продолжалось. Его язык прошел мимо моих губ и лизнул их. Я выгнула спину и схватила его за рубашку. Я дрожала при каждом прикосновении его талантливого рта к моему. Он оторвался от меня с улыбкой.

— Ну, и что?

Я судорожно выдохнула.

— Ну и ничего, — повторила я, прежде чем прижаться лбом к его груди. — Пойдем домой, — прошептала я, а потом на мгновение задумалась. — Боже мой. Он же мой сосед. Как ты думаешь, это Джозеф тоже специально продумал?

— Хочешь, поедем ко мне? — спросил Хамильтон.

Я потянулась, чтобы поцеловать его в челюсть.

— Ага. Поехали.

Глава 19

Я проснулась от того, что мой телефон снова зазвонил. Пронзительный звук отразился от моего черепа и был высокочастотным раздражителем, который заставил мое тело напрячься. Ее звонки были постоянными. Джаред и моя мама отчаянно пытались дозвониться до меня. Мне не нужно было смотреть на определитель номера, чтобы понять, что это снова моя мама, пытающаяся разыскать меня и помешать мне разрушить ее маленькую счастливую семью. Часть меня хотела, чтобы она села на самолет и поговорила со мной лично. Я хотела, чтобы она посмотрела мне в глаза и сказала, что ее фиктивный брак с Джозефом был важнее моего счастья.

Я ненавидела эту неопределенность. Я разрывалась между тем, чтобы избегать ее, и желанием встретиться с ней лицом к лицу, и чем дольше я игнорировала мамины сообщения, тем грубее и бесцеремоннее они становились. Это была та сторона ее личности, которую я хорошо знала, но смотрела на нее свежим взглядом. Я всегда считала, что ее амбиции и эгоизм были результатом постоянной борьбы за выживание. Теперь это казалось… другим. Темнее. Я любила свою мать. Я знала, что она любила меня. Но я также не думала, что она понимает, на что похожа здоровая любовь.

Мама: Что ты делаешь?

Мама: Где ты?

Мам: Джаред позвонил мне. Ты же не можешь всерьез злиться на нас за то, что мы хотели убедиться, что ты в безопасности. У тебя был преследователь, Вера.

Мама: Джаред — хороший парень! Тебе бы не помешало встречаться с таким мужчиной, как он. Он из хорошей семьи. Я познакомилась с его матерью на банкете.

Мама: Почему ты злишься на меня за это?

Мама: Джаред сказал, что тебя нет дома. Где ты остановилась, Вера? Джозеф хочет поговорить с тобой.

Мама: Вера. Сейчас звонит Джек. Нам серьезно нужно поговорить об этом. Ты не можешь встречаться с Хамильтоном. Я знаю, что ты с ним.

Мама: Это становится смешным.

Мама: Позвони мне сейчас же!

Мама: Ты так чертовски эгоистична, Вера. Я не могу поверить, что ты готова бросить нашу семью только для того, чтобы потрахаться. Я всегда знала, что ты маленькая шлюшка.

Я прокручивала сообщения, когда Хамильтон с остервенением вырвал у меня из рук мобильник.

— Никаких больше чтений сообщений на сегодня. Твоя мать серьезно выводит меня из себя. Я начинаю думать, что они с Джозефом идеально подходят друг другу. Токсичные ублюдки.

Хамильтон застонал, бросая мой телефон на тумбочку, и притянул меня ближе к себе. Он прижимался ко мне в постели, обнимая за талию и вдыхая мой запах, уткнувшись в мою шею. Это было уютно. Комфортно. Интенсивно.