Ублюдок

Но ей всегда чего-то не хватало. Она как будто бы постоянно была голодна. И радовалась всегда не до конца. Это слышалось даже в низком голосе. Нотка печали часто оттеняла светлое лицо. Даже если она искренне смеялась над какой-нибудь шуткой, в глазах тускнела грусть. Вера, да и все окружающие, настолько привыкли к такому ее состоянию, что уже не замечали. Но, на самом деле, это заметно делало ее взрослее. Еще год назад во всех чертах, манерах и жестах проглядывалась детскость, наивность, веселье, а теперь во всем подмечалась ожесточенность и хандра. В этом они с Марком были похожи. Оба не любимы. Оба злы.

Но в ней все равно продолжала жить надежда. Вера умом понимала, что надеяться не на что. Но душа… Поэтому и сидела теперь на этом диване и смотрела, как возлюбленный уплетает приготовленный ей обед. В этом должно было быть нечто романтичное и приятное, но она чувствовала только глубокую зеленую тоску. Марк ел, как ни в чем не бывало, не обращая на нее внимания, и смотрел в ноутбук. Девушка часто наблюдала за Игорем и Мариной, потому понимала, как ведут себя любящие друг друга люди. Это на них совсем не походило. Она теперь и сама не понимала, зачем приперлась сюда в голом виде, зачем так унизительно отдалась и терпела сейчас его игнорирование. Просто разум порой отключался, и власть над телом захватывали чувства. Дурацкие, заставляющие ее страдать и стыдиться себя, чувства.

Вера захотела разбить что-нибудь, но оглядевшись вокруг, поняла, что здесь и разбить ничего нельзя. Хотя она склонялась к тому, что Марку было бы все равно. Он как будто на все уже наплевал, но больше всего на ее неуклюжую любовь. И переспал он с ней только для того, чтобы отомстить Игорю. Вера единственная догадывалась о его симпатии к Марине. Наверно, потому что только ее и волновала его боль. Всем остальным на него было так же плевать, как ему на нее – порочная цепь отверженных. Но ведь кому-то везло находить друг друга, как Игорю и Марине. У них складывались такие идеальные отношения, которые и в фильмах не показывают. Пожалуй, даже приторные. Вера в таких бы долго не протянула и с горечью осознала, что безразличие Марка научило ее черствости.

– Спасибо, было вкусно, – сказал вдруг парень, по-прежнему не желая поднимать глаз.

Он поставил грязную тарелку на столик к остальным и снова принялся за работу.

– На здоровье, – тоскливо ответила Вера и подставила под голову правый кулак, упершись локтем в спинку дивана.

Поев, Марк слегка расслабился. Работать уже хотелось меньше. Алкоголь почти выветрился из головы. По мере отрезвления он становился все более мрачным и раздраженным. Ему не нравилось присутствие Веры в единственном месте и в единственное время, где и когда он мог побыть один и, наконец, поработать. Не то, чтобы ему очень хотелось строить скучные чертежи однотипных дач. Просто не хотелось общаться с ней. Впрочем, Вера вела себя наилучшим для него образом. Она не пыталась вывести его на разговор по душам и просто молча сидела рядом, думая о чем-то своем. Понять всю причинно-следственную связь ее странного поступка он даже не пытался. Хватало и того, что она сама пришла, доставила ему удовольствие, не доставала пустой болтовней и дала возможность отомстить Игорю. Правда, месть не была полной, пока Игорь об этом не догадывался. Но рассказать обо всем у Марка не хватало смелости, хоть порой и порывало. Это привело бы к разрушительному конфликту. Избавиться от ненавистного соперника он был бы рад, но ведь это означало и конец общению с Мариной. Страх потерять ее навсегда покрывал желание отомстить другу.

Пока Марк делал вид, что очень занят, а на самом деле просто бродил по случайным ссылкам интернета, Вера исследовала квартиру. Она не встретила ни одной фотографии. Стояли фоторамки, но пространство в них занимали заводские стандартные снимки со счастливыми семьями или парами. Видимо, оформлением занимался профессиональный дизайнер, подразумевавший, что жильцам будет приятно распечатать себя довольных на фоне моря и вставить в красивую фоторамку на зависть всем гостям. Но Марк не любил фотографироваться. И дорогих людей у него почти не было.

Вера мало знала о его семье и жизни. Только то, что отец его, влиятельный человек, владел крупным холдингом в строительной сфере. Как и многие обладающие властью люди, он был строг и суров. Брат однажды рассказывал, что отец избил Марка прямо на глазах у друзей, когда они отмечали его девятнадцатилетие, а мачеха молча на это смотрела и даже мускулом не пошевелила. Сам Марк друзьям на отца никогда не жаловался и вообще ни на что не жаловался. У него и друзей было немного. С его характером мало кому удавалось подобраться к нему поближе. И Вере стало еще грустнее, потому что ей ни на что надеяться не оставалось.