Ублюдок, притворись моим парнем... Книга 2 (СИ)

— Вижу, что я немного перестарался, — де Феро скользнул по мне взглядом, после чего кинул к матрасу пластмассовый лоток с едой и бутылку воды. Судя по его взгляду, парень совершенно не сожалел о том, что делал со мной.

— Что ты дальше будешь делать со мной? — я попыталась прояснить этот момент. Все же неизвестность сводила с ума.

— Еще точно не знаю. Изначально я думал о том, чтобы отдать тебя каким-нибудь мужикам и видео с тем, как тебя будут насиловать, отправить Флавье, — Жан безразлично пожал плечами. — Но теперь, возможно, у меня есть на тебя другие планы. Правда, для тебя они не сильно лучше, чем мои предыдущие намерения.

— И откуда же в тебе столько жестокости? — я шумно выдохнула. — Ты даже Камиля избил, хотя он тебе ничего не сделал.

— Я его не избивал. Это сделал Флавье, а я этим лишь воспользовался, чтобы запугать тебя, — Жан хмыкнул. — В тот день Леон-Гонтран тоже был в университете. Я еще запомнил, как Камиль испуганно посмотрел на него, хотя сам Флавье этого взгляда не заметил. Он же не помнил твоего недоухажера. Забавная ситуация получилась.

— Камиль тогда посмотрел на тебя и на Джерома, — я не согласилась с Жаном.

— Ты в этом уверена? — насмешливо спросил де Феро. Я ничего не ответила, ведь в своем утверждении теперь не была уверена. Камиль смотрел в сторону Жана и Джерома, но только теперь я вспомнила, что если Флавье и приезжал в университет, свою машину он припарковывал недалеко от входа в Пантеон-Ассас. Как раз то место было за спинами Жана и Джерома. Вполне возможно, что Леон-Гонтран тогда только приехал в университет и его присутствия я не заметила, но сам Флавье все увидел.

Только… Зачем Леон-Гонтрану избивать Камиля? Он же это точно делал осознано?

— У меня для тебя есть подарок, — Жан задорно улыбнулся и что-то включил на своем телефоне, после чего подошел ко мне и показал экран.

— Это же… — несмотря на то, что я намеревалась изображать полную потерю сил, не выдержала и встрепенулась. На экране смартфона де Феро я увидела связанного добермана, лежащего в клетке. У меня не было сомнений в том, что это Томат.

— Да, это твой доберман. Ты же его узнала? — Жан засмеялся, увидев мое ошарашенное выражение лица.

— Что ты с ним сделал?

— Еще ничего. Мне этого пса только сегодня привезли, — Жан пожал плечами. — Не очень легко было сделать видимость того, что он сам сбежал. Но, в принципе, выполнимо. На меня же в том доме работает не только Мартен.

— Зачем он тебе? — от одного только вида связанного и обездвиженного Томата, у меня сердце начинало стучать прерывисто. Жан точно ненормальный. Ладно, он хотел уничтожить меня, но зачем ему Томат? Доберман же ему совершенно ничего не сделал.

— Это тоже небольшой рычаг давления на Флавье. Прикажу убить этого пса и снять это на видео, — Жан ухмыльнулся. — Мой человек следил за тобой и видел, как тогда в парке этот доберман побежал к Флавье.

— И только из-за этого ты хочешь убить собаку? За то, что он побежал к Флавье?

— Леон-Гонтран никогда не мог себе позволить даже пса, — Жан вздернул подбородок и посмотрел на меня с презрением. — Учеба в двух университетах и работа. А на первых курсах еще и множество подработок. Я помню, как он приходил к Джерму и играл с этим доберманом. Джером еще говорил, что у этого пса слишком своеобразный характер. Он не поддавался нормальной дрессировке и хорошо относился только к двум людям. К тебе и Флавье. Его и не убрали из дома Марсо потому, что ты им занималась.

Я знала, что Томат своеобразный и, пусть мне Варнер ничего не сказал, но я и без этого поняла, что добермана в Марселе практически не выпускали из вольера, а из Парижа его увезли вместе с другими собаками не из-за надобности, а лишь потому, что он там мешался. Но все это не имело значения. Томат был хорошим и несмотря ни на что он все же выполнял свою работу.

Более дикими и ненормальными для меня были слова Жана. Он все говорил и говорил, но абсолютно все фразы сводились к тому, что Томат нравился Флавье, значит нужно убить и добермана.

Я почувствовала еще больше омерзения к де Феро. Его ненависть к Леон-Гонтрану была чрезмерной и всепоглощающей, но при этом жутко мерзким казалось то, как Жан пытался себя превозвысить. Он говорил, что уничтожит все, что дорого Флавье, но теперь я понимала, что он бил лишь по тому, к чему мог достать. То есть, у Леон-Гонтрана были весьма влиятельные друзья и им навредить Жан не мог. Это ему не под силу. Зато он добрался до меня и до Томата и вел себя так, будто свернул горы.

Так мелочно. Так мерзко.

— В следующий раз, когда я приду к тебе, сразу покажу видео с твоим псом, — сказал Жан разворачиваясь к двери. Он точно не сказал, что будет на этом видео, но я и без этого догадалась.

— Не трогай его! — я резко закричала. Очередная моя ошибка. Мне не следовало защищать Томата, ведь стоило только Жану почувствовать, что пес мне дорог, как в нем просыпалось еще большее желание навредить ему. Это я отчетливо почувствовала прежде, чем парень вышел за дверь.

Книги на Книгоед. нет