Ублюдок, притворись моим парнем...

Флавье довольно быстро донес меня до своего Гелендвагена, после чего открыл заднюю дверцу и закинул меня туда, словно я была мешком с картошкой. Сам он сел за руль и машина буквально через считанные секунды двинулась с места. Я привыкла к тому, что Леон-Гонтран часто разгонялся на Гелендвагене до весьма высокой скорости, но на этот раз машину чуть не заносило. Я хорошо запомнила, как меня на поворотах бросало из одного края сиденья на другое, из-за чего я билась о дверцу и стекло, но тот момент, когда машина остановилась и Флавье выволок меня из нее, для меня остался лишь обрывком затуманенных воспоминаний. Страх застилал глаза, поэтому я, хоть и оглядывалась по сторонам, толком ничего рассмотреть не смогла. Какая-то улица, в это время суток безлюдная. Пятиэтажный дом, судя по архитектуре, только недавно построенный. Просторный подъезд. Лифт. Пятый этаж. Квартира.

Там не горел свет, поэтому моим глазам предстала кромешная темнота. Только, когда Флавье занес меня в какую-то комнату и щелкнул включателем, я в том тусклом освещении первым делом смогла рассмотреть кровать. Никогда не думала, что меня может напугать вид предметов мебели, но эта огромная кровать вызвала у меня дрожь боязни, ведь в голове сразу промелькнула скверная мысль. Не просто же так Флавье принес меня именно в спальню.

— Теперь, Куница, давай обсудим твое поведение, — в его голосе рычащие нотки и хрипотца, а на лице, уже ставшая привычной для того вечера, ярость. Теперь мы были наедине в закрытом помещение и этот ублюдок явно не намеревался медлить.

Флавье развязал мне ноги и вытащил кляп. Я этим воспользовалась и тут же попыталась отступить назад к двери, но подонок ловко, словно зверь играющийся со своей добычей, оказался позади меня и положил массивные ладони на мои плечи.

— Только попробуй сразу потерять сознание, — эту фразу Флавье произнес спокойно, но она все равно вывела меня из равновесия. Я задалась вопросом, что же такого со мной будет делать Леон-Гонтран, из-за чего я могу даже потерять сознание?

Не успела я толком обдумать фразу парня, как Леон-Гонтран резким движением, так сильно веющим жесткостью, заставил меня прогнуться в спине, после чего большими пальцами надавил куда-то между лопаток. По телу тут же расплылась жутко пульсирующая боль, по ощущениям больше похожая на разряды тока. С губ сорвался громкий стон и ноги ослабли настолько сильно, что я тут же рухнула на колени и согнулась, прислоняясь лбом к полу.

Эту боль не унять и ее не перетерпеть. Когда перед глазами начало темнеть, я поняла, к чему были те слова о потере сознания. Вдох. Выдох. Я все же часто задышала и сознание немного прояснилось, а боль постепенно перешла в сильное покалывание и дрожь. Хотя, я точно не могла сказать, сколько времени провела в таком согнутом состояние, но все это время особенно ясно чувствовала на себе пристальный взгляд Флавье. Его трудно не ощутить.

— Понравилось, Куница? — Флавье поднес к губам тлеющую сигарету и, выдыхая рванное облако серого дыма, растянул губы в саркастичной улыбке. Пока я мучилась, стараясь пережить эту боль, парень сидел на кресле в весьма вальяжной позе. При этом он выглядел, словно Дьявол, сидящий на своем троне в Аду.

— Ты переходишь все границы, — прошептала я, осипшим голосом. — Ты не имеешь права так поступать со мной. Отпусти…

— Почему это я не имею права так поступать с тобой? — Флавье приподнял бровь и наклонился вперед. В его исполнении даже это мимолетное движение выглядело жутко угрожающим. — Ты же моя девушка и за то, что ты шляешься непонятно где и даешь свой номер телефона другим парням, я могу наказывать тебя. И я не переходил границу. Пока что не переходил. Мы же только начали.

— Я не твоя девушка, — я тут же зашипела и попыталась выпрямиться, но встать с колен мне пока что было не под силу. — О чем ты вообще говоришь? Мы не встречаемся. Это лишь игра…

— Нет, мы встречаемся, — Флавье выглядел так, что ему совершенно не хотелось возражать. Но я все же попыталась.

— Что? Почему?..

— Почему? — перебил меня парень. — Потому, что я так решил. Но, если тебе не нравится то, что я называю тебя своей девушкой, я перефразирую и скажу, кем ты на самом деле являешься для меня. Ты моя личная шлюха. Я хочу — ты даешь. Если ты не будешь делать этого по собственной воле, я заставлю.

— Ты не можешь меня заставить. Я напишу заявление в жандармерию, — мысли все еще путались, но я попыталась высказать свой протест, на что услышала смех Флавье, утяжеленный хрипотцой.

— Ну, попробуй, — сказал парень, все еще улыбаясь так, будто я сказала нечто веселое. — Это будет для меня прекрасным поводом в очередной раз тебя наказать.