Убойная линия. Крутые меры

За этим занятием меня застал звонок Артемова.

– What’s up, кореш, – сказал я в трубку.

– Чего?

– Как дела, говорю, что звонишь?

– Нет, ты что-то другое сказал.

– Стас, забей уже, – разозлился я. – Чего звонишь?

Артемов, кажется, оскорбился.

– Ты как бы просил… Не хочешь, хрен с тобой. Пока.

– Погоди-погоди! Что у тебя?

– То время, которое ты называл, – сдался Артемов. – Неделю назад, около восьми часов вечера.

– Ну?

– Я проверил распечатку звонков Фролова. Да, в это время был звонок. Причем только один, так что это точно то, что тебе нужно.

– Отлично! – обрадовался я. – Это и был наш мокрушник Морс! Он звонил Фролову, чтобы обсудить с ним работу по убийству Гомонова! Круто, Стас, молодец. С какого номера звонили?

Артемов деликатно кашлянул.

– В этом-то и проблема. Такого номера не существует.

– Чего? В смысле? Что ты имеешь в виду?

– То, что сказал. Такого номера не существует. Точнее, существует, но это не телефон. Звонок Фролову был сделан с компьютера. Звонили через интернет по программе-звонилке. Одна из тех, которые отследить невозможно.

Вот черт. Мой хитрый план немедленного разоблачения киллера накрылся медным тазом.

– Б… дь, – буркнул я. – Хитрый ублюдок. С самого начала не доверял Фролову. Подстраховываться любит. Такого с наскоку не возьмешь… Ладно, Стас, спасибо за информацию. Поцелуй Иванюка от меня.

– Пошел ты.

Хмыкнув, я отключился и вернулся к просмотру видео с камеры наблюдения. Где-то там был киллер, который пришел к Фролову, чтобы убить его. Где-то там. Я вглядывался в экран, пока не увидел Паяльника. На мониторе тот стоял и жал кнопки домофона. Пытался попасть в подъезд, еще не зная, что его ждет внутри. Набирал номер квартиры Фролова, который к этому моменту был уже пару часов как мертв.

– Раньше…

Пришлось перематывать к самому началу. И смотреть все заново без всяких перемоток, вглядываясь в каждое существо любого пола, которое входило в двери подъезда на улице.

В комнату вошла Таня. На ней была ночная рубаха. Только сейчас я сообразил, что за окном уже кромешная тьма. Очередной спущенный в унитаз вечер.

– Даша ложится, – поведала Таня. – Поцелуешь ее перед сном?

– Чуть позже.

– Может, на работе посмотришь?

– Угу.

Таня вздохнула и села рядом. Вечер я провел дома, поэтому сразу истерику она решила не закатывать. Предпочла начать спокойно.

– Максим, я серьезно. Мы с тобой и так почти не видимся. Приезжаешь домой уже ночью, иногда не приезжаешь вообще. А когда ты дома… то тебя здесь нет. Мы с тобой и так отдаляемся, понимаешь? К тому же… Даша. Она ведь дочь. Ты ведь ее любишь. Разве нет? Ей нужен отец. Ты ей нужен, Макс.

Она была чертовски права. Мне даже стыдно стало. Я увидел ситуацию со стороны. Действительно, как скотина. И я уже открыл рот, чтобы сказать, что виноват и обязательно исправлюсь, причем начну прямо сейчас.

Но не сказал.

Потому что на ноутбуке возник тот, кого я и искал. Не было никаких сомнений. Я понял это с первого, черт побери, взгляда. Тип среднего роста и среднего телосложения. Ничем не примечательный с виду. В просторной куртке, которая скрывала детали фигуры – так, что непонятно даже, мускулистый он или худощавый. В бейсболке, надвинутой на глаза. С опущенной чуть вниз головой, благодаря чему ни единого фрагмента его лица не попало в объектив камеры. Вот киллер подошел к двери. Поднял руку к кнопкам домофона. Козырек дернулся – человек что-то сказал. Представился Фролову, чтобы тот впустил его. После чего дверь открылась, и киллер, так и не засветив своего лица перед камерой, благополучно попал внутрь.

Я посмотрел на хронометраж записи. За три часа до появления Паяльника.

Все сходится.

– Вот он, скотина, – выдохнул я.

А потом, вспомнив про Таню, поднял глаза. Но не обнаружил жены в комнате. Она ушла, поставив, очевидно, на мне крест.

В свое оправдание я должен кое-что сказать.

Ситуация вот в чем. Паяльник был на свободе. Своего информатора я худо-бедно отстоял и из неволи вытащил. Так что для меня, по сути, вся эта история уже перестала представлять личный интерес. Но знаете, что? Когда-то я, уже много лет назад, я пришел в эту профессию, чтобы раскрывать преступления и ловить преступников, и чем сложнее преступления и коварнее преступники, тем круче. Романтика и все такое. За годы службы в убойном мимо меня прошли уже, наверное, сотни трупов и вдвое больше подозреваемых. Но качество, если так можно выразиться, хромало. Как романтика молодых супругов разбивается о быт, что заставляет их искать острых ощущений на стороне, так и моя романтика когда-то разбилась о девятый вал из бытовух и семейных драм.

И вот теперь, кажется, в моей жизни появилось что-то еще. Все-таки речь шла о заказном убийстве. Мало того, речь шла о двойном убийстве. И где-то внутри меня начал просыпаться уже успевший впасть в летаргический сон сыщик. Стал расправлять крылья и точить инстинкты. Вспоминать, что это такое – азарт охоты. Вспоминать, для чего он вообще пришел в эту жизнь. А учитывая обстоятельства того, как я оказался впутан в эту историю, что-то внутри твердило мне, что эта история сама выбрала меня.