Убойная марка

— Тогда понятно, почему не признавались в этом. Дело обычное. Среди нумизматов широко практикуется.

— То-то и оно, — задумчиво протянул Тот Пан. — Хотя, с другой стороны, у них могли быть какие-то свои соображения… И зачем широко оповещать о наличии такого раритета? Пока я не могу со всей очевидностью пани сказать, как там было на самом деле, коллекции же мне видеть не довелось.

Я напомнила собеседнику, что коллекция украдена. Тот лишь рукой махнул.

— Я и не забываю об этом, но по опыту знаю, что украденное рано или поздно где-нибудь всплывает на рынке. Если бы там все монеты были золотыми, глупый вандал мог бы их переплавить — для этого и похищал, но ведь в коллекции Фялковского преимущественно серебро, медь, никель. Золотых монет всего несколько штук. Нет, коллекцию украл не обычный воришка, а коллекционер, значит, начнёт распродавать, чтобы оправдать риск, ведь старинные монеты с каждым годом дорожают.

Я попыталась рассуждать с точки зрения преступника.

— Вор мог украсть по заказу коллекционера.. Да-да! Смотрите, что получается. О! Пан Гулемский…

— Что пани такое говорит? Пан Гулемский — честный человек.

— Но монеты коллекционирует. А с коллекционерами разное случается. И известны случаи, что про все на свете забывают, лишь бы желанную монетку заполучить…

— Бывает, но только в очень редких случаях, когда монеты представляют особую ценность, Скажем, Болеслав Храбрый, Мешко I или какие-нибудь финикийцы, Карл Великий.. Такие раритеты, что другим путём их не приобретёшь.

Вот, скажем, пани тоже вряд ли решилась бы на кражу своего болгарского блока.

Напрасно он так в меня верит Кто его знает… Но скорее всего, не стала бы. Особенно шагая через трупы.

— Пан Гулемский охотно купил бы несколько монет, он говорил мне об этом, но вся коллекция Фялковского ему не нужна. Я в принципе знаю, кто какие монеты ищет, да и пани известно, что в нашей стране этот процесс идёт в основном через меня. И скажу вам, мне не известен среди коллекционеров такой, который аж бандита наймёт, чтобы украсть коллекцию.

Если, конечно, она состоит не из одних раритетов.

— А как вы полагаете, была ли в коллекции пана Фялковского такая монета, которая при её обнаружении сразу бы.., как лучше сказать… несомненно свидетельствовала бы о её похищении именно из этой коллекции?

Тот Пан не колебался ни минуты.

— Именно брактеат Яксы из Копаницы. Это редкость из редкостей. Другие монеты встречаются чаще. Они и в коллекциях других нумизматов попадаются.

— А брактеат не попадается?

Мой собеседник тяжело вздохнул.

— Вот видите, как получилось. В спецификации его нет, а ведь пан Фялковский не помер сразу после ухода пана Гулемского, у него было время вписать его в реестр. А он не вписал. Вот и ломай голову: если нет на бумаге, имеется ли монета в натуре, в руках похитителя?

Тут я припомнила, что одну монету нашли под письменным столом покойника. А в щелях пола могла оказаться и не одна монета. Дом… как его… Баранека ветхий, доски пола расползлись, много монет могло провалиться, если их пересыпали в спешке. Вот если содрать все доски…

И я решительно заявила:

— Точно знаю — все не украли. Ведь кражей занимался кретин, жалкий примитивный воришка, с монетами обходился варварски и несколько штук растерял. Сама видела. Одну монету, правда, полиция подняла и опечатала в моем присутствии, а что с остальными?

Тот Пан очень огорчился. Ещё бы, каждый истинный коллекционер бы огорчился. Пообещал мне бдить вдвойне, отслеживая каждую появившуюся на нумизматическом рынке монету, а также как-нибудь отловить Петшака и поаккуратнее расспросить его. Я же с лёгкостью стряхнула с себя угрызения совести, что напускаю ищейку на невинного человека.

Теперь мне больше всего хотелось ознакомиться с результатами обысков, устроенных прокурором в домах подозреваемых.

И как-то незаметно Гражинка отошла на второй план, на первый же выдвинулась любовь к коллекционированию и всему связанному с ним.

Ну и конечно, болгарский блок, недоступный для меня до тех пор, пока не будет окончательно решён вопрос о наследстве.

Гражинка явилась ко мне без предупреждения, ближе к вечеру. Принесла все необходимое для работы, однако не проявляя ни малейшего желания поработать. Я не успела перекинуться с ней и двумя словами, как явился Януш.

Увидев Гражину, он сразу изменился в лице.

Понятно, плохие вести. Закончится ли все одним смертельным ударом или придётся выносить ещё и другие?

Гражинка сама решила за нас.

— При других обстоятельствах я бы вышла, оставив вас одних, — заявила она голосом безо всякого выражения. — А теперь нет. Не выйду.

Можешь говорить при мне, я настроилась на самое плохое. И разумеется, понимаю: то, что ты сообщаешь Иоанне, — служебная тайна. Не бойся, от меня никто слова не услышит. Патрик арестован? Он признался?

Януш не стал оглядываться в поисках ужина.

Два ужина подряд — это уже слишком. Я не сомневалась, что он предусмотрительно перекусил у себя, — его квартира на том же этаже. Единственное, на что он мог всегда рассчитывать в моем доме, так это чай. Я как раз поставила чайник на газ.