Убойная сила

Судите сами: мы с вами с разбегу вломились туда, не вдаваясь в подробности, получили по башке, вывозились по уши в дерьме… А потом, стеная от побоев, выскочили обратно, недоумевая: зачем же все это нужно было затевать?! Действительно — зачем? Все как было, так и осталось — нулевой результат, позиция декабря 1994 года.

Но это только нам так кажется. На самом же деле, пока нас с вами макали рожей в дерьмо и ударно лупцевали по тупой башке, ловкие ребята за нашими спинами втихаря сперли агромадный мешок с деньгами. И все у них получилось просто великолепно.

Правда — было дело — под осень прошлого года мы чуть было не подпортили их планы: вылезли из дерьма и начали сами заниматься рукоприкладством. Но нас тут же умело поправили: запихали обратно в дерьмо и сердито пнули в задницу. Тпррру, бьщло! В стойло!

Вот таким образом. Война была нужна, чтобы выросли десятки таких особняков и суммы на валютных счетах в иностранных банках.

Начальники и далее бы беспрепятственно качали средства через КОРИДОР, но… но вот, угораздил их лукавый обидеть какого-то там полковника. Ха! Дали бы две звезды — одно на плечо, одну — на грудь, — глядишь, и обошлось бы без катаклизмов. Так нет же — надо было организовать ликвидацию полковника и его семьи. Они наверняка уже забьыи про существование Шведова. Мало ли таких под ногами шляются?

А вот полковник про «благодетелей» не забьш. Шведов, руководствуясь принципом «все возвращается на круги своя», решил, как в старые добрые времена, восстановить справедливость. Как это у него получилось — судите сами. КОРИДОР уничтожен. Оборваны все связи с Ичкерией-кормилицей. Денежная река пересохла.

Далее Шведов вдруг ни с того ни с сего вспомнил о халупах своих «благодетелей». Планировка у них, видишь ли, слишком того… Да и вообще… Короче, полковник решил эти архитектурные ансамбли упразднить. По самый фундамент. Пусть попробуют потом отстроить новые, как все нормальные люди — без КОРИДОРА.

В этом и заключался второй этап операции «Бумеранг». Начался он два дня назад, когда мы в полном составе прибыли сюда в качестве «стройбригады» с липовыми документами, оформленными по всем правилам делопроизводства. Обустроив нас на развалинах какой-то дореволюционной полуразрушенной избушки и решив возникшие вопросы с местной администрацией, полковник сразу же укатил в столицу, прихватив с собой Винта, Мента и Барина.

Каким макаром Шведов собирается осуществлять второй этап операции, сказано не было. Но была поставлена задача: наблюдать за объектом и всесторонне изучать обстановку. И ждать команды.

И вот мы уже второй день изображаем кипучую деятельность, бряцая железяками в развалинах, и всесторонне изучаем объект. Хотя что его изучать: вот он! Как на картинке — три дома из сказки о несбыточном будущем. Несбыточном потому, что они доживают последние деньки. А их хозяевам очень скоро будет не до строительства новых резиденций. Если у полковника все получится, домовладельцам придется экстренно уматывать из страны, прихватив запасные трусы и зубную щетку, или… или застрелиться на месте. Третьего не дано…

Рано утром третьего дня в пункт временной дислокации (то бишь палатку) прибыл сам бригадир — полковник, находящийся подшофе.

— Спите, бля! — зычно гаркнул полковник, просовывая голову под полог, нависавший над входом в палатку, и, не удержавшись, рухнул на колени.

— Ну-у-у-ууу! — обиженно засопел Шведов, барахтаясь под пологом. — Спите, бля, наблюдение не ведете! Порожки, бля, развели тут! Враги подкрадутся, мать вашу, перережут, бля, в тризду всех к долбаной матери! Воины, бля…

При гробовом молчании мы выбрались из спальников и бросились поднимать и отряхивать шефа. Крыть было нечем. И в самом деле — спали и не вели наблюдение. Зачем его вести? За двое суток и так каждый кирпич изучили. А спали так крепко, что даже не заметили, как подкатил полковничий джип, потому что вечером славно поужинали и по прохладному времени приняли на грудь по триста граммов хорошей водки.

В другой ситуации я бы виновато промолчал — не приучен огрызаться, когда за дело ругают. Но полковник был пьян до безобразия — и такая неурядица приключилась с ним уже вторично. Это давало повод заподозрить шефа в слабохарактерности и склонности к алкогольной зависимости.

— Вы пьяны, полковник! — сурово отчеканил я. — Пьяны и не владеете обстановкой — ваше восприятие происходящего неадекватно реальной действительности! А потому…

— А я на фую вертел вашу… икх! — действительность!!! — задорно крикнул полковник, вскакивая и тут же плюхаясь задом на ящик с тушенкой. — Ты, салабон, попробуй с этими прапо-рылыми насухую добазариться… икх! Я на тебя посмотрю!

После этой тирады шеф повел себя, на мой взгляд, в высшей степени странно: приложил указательный палец к губам, прошептал: «Тсссс!» — и, подняв его же вверх, прислушался. Затем полковник пьяно просиял — рот до ушей — и показал нам всем кулак, удовлетворенно протянув: «Во! Во-о-о-о-о-о-о!!!» Убрав кулак, Шведов вдруг обратился к Северу: