Убойный маскарад

Неожиданно он накрыл мою ладонь своей и повернулся. Синие, даже в этом странном свете бра и телевизора, глаза оказались совсем близко. Не встречая никакого сопротивления с моей стороны, он обхватил меня второй рукой за талию и легонько прижал к себе. Я закрыла глаза, и вдруг раздался взрыв, и все погасло! Мы вскочили с дивана.

– Что это? – испугалась я.

– Не знаю, – растерянно ответил начальник. – Сейчас разберемся!

Захлопали двери, в гостиную стали собираться люди. Недоуменные возгласы раздавались со всех сторон. Я пришла в себя – катастрофа! Я сейчас чуть не поцеловалась со своим начальником! А ведь совсем не время! Вот на новый год, когда мы втроем поедем в Египет… Глупая пьяная Оля! Что ты творишь? Я быстро юркнула в нашу с Катюшей спальню.

Подруга спокойно смотрела в экран ноутбука, который совершенно не пострадал от отключения света.

– Что там случилось? – спросила она, когда я на подгибающихся ногах зашла в комнату.

– Не знаю. Мы сидели, пили вино, смотрели телевизор и тут – бабах!

– Ничего себе! – удивилась Катя. – Много народу было?

Я решила не вдаваться в подробности:

– Ну, несколько. Я пойду – умоюсь!

Я на ощупь включила прохладную воду и стала плескать себе в лицо. Дура, Оля! Идиотка! Зарекалась же – никаких сближений до подходящего момента! Вот что теперь делать?

Ну, Разумовский тоже хорош! Напоил, руки начал ко мне тянуть!

А сама-то? Напоили ее, видите ли! Воронку в рот засунули и вливали! Сама пила. И совершенно не сопротивлялась. Хорошо, что вмешалось провидение – известно, к чему дело шло.

Но какой же он, все-таки, мужчина! Такой – настоящий, сильный, мощный… Стоп! Хватит!

В дверь постучали, я быстро выключила воду и услышала голос Кати:

– В ванной! Да, сильно испугалась, умывается. Хорошо! Спасибо! И Вам спокойной ночи! Передам!

Я вышла и с показным равнодушием поинтересовалась:

– Кто заходил?

– Филипп Олегович принес свечи и сказал, что в номерах пока не будет света, автоматы сгорели, а кухня и общая комната – в порядке. Мне пожелал спокойной ночи, а тебе велел передать, чтобы ты не переживала и возвращалась в гостиную смотреть телек.

Я хмыкнула – да, наше кино прервалось как раз на самом интересном месте. Вот только на продолжение я пока не готова.

– Знаешь, я что-то очень устала, пожалуй, лягу спать! А ты занимайся.

– У меня тоже батарея скоро сядет. Если завтра свет не починят, придется в гостиной читать!

– Завтра же маскарад, – напомнила я. – Когда ты учиться собралась?

– Точно! – ахнула Катя. – Совсем из головы вылетело. С этой сессией мозги наперекосяк…

То ли от вина, то ли от ее тихого голоса меня стало укачивать, и через несколько минут я отключилась от реальности.

***

Я проснулась от тихого позвякивания Катиного телефона. Похоже, его хозяйка ушла в душ, забыв отключить будильник. Я потянулась – надо же, голова совсем не болит! Вспыхнуло воспоминание – Разумовский прижимает меня к себе, я закрываю глаза, и раздается взрыв. Судьба, не иначе!

Я поморщилась от недовольства своим вчерашним поведением и села на кровати. Надеюсь, у начальника хватит ума и благородства забыть инцидент. Наверное, ему сейчас тоже немного неловко. В Америке и других странах победившего феминизма его поведение назвали бы харрасментом. Я могла бы отсудить у него кучу денег, квартиру и должность. Вот только мы живем в России, да и жертва была совсем не против домогательств.

Катя вышла из душа и радостно меня поприветствовала:

– Доброе утро! Прекрасно выглядишь! Кстати, автоматы починили, розетки заработали, можешь зарядить свой телефон.

– Ух, какая ты шустрая! Давно встала?

– Минут двадцать назад. Приходил Филипп Олегович, уточнил все ли у нас в порядке и сказал, что свет теперь работает везде, кроме коридора.

У меня внутри похолодело – нет, Разумовский ничего не забыл.

– Что ты ему сказала?

– Поблагодарила за заботу, – пожала плечами подруга. – Сказала, что ты вчера сильно испугалась и сразу уснула. Не надо было?

– Нет, все в порядке, – успокоила я ее. – Какое у него настроение?

Катя снова пожала плечами:

– Кто его знает? Нормальное вроде. Слегка встревоженное, может быть.

Я вздохнула и пошла в ванну. Ладно, рано слезы лить. И вообще – сама, дура, виновата.

На завтрак мы пришли последними. Разумеется, свободные места оказались только возле Филиппа Олеговича. Я поставила поднос с тарелками и, стараясь не смотреть ему в глаза, вежливо произнесла:

– Доброе утро.

– Доброе. И приятного аппетита, девочки.

– Спасибо! И вам того же! – приветливо улыбнулась Катя и села рядом с ним. Я облегченно вздохнула и села на последнее свободное место с краю.

Разумовский очень странно и напряженно на меня смотрел, но ничего не говорил. Пожалуй, это лучшее, что он мог сделать в данной ситуации.

– Рот свой закрой, понял? – раздалось из-за соседнего столика. – Закрой и ешь!

Старшая Логинова сидела ко мне спиной, но я узнала ее голос и обернулась. Покрасневший Вовчик сжал губы в нитку и уставился в тарелку. Видимо, довольно хамское указание было адресовано именно ему.