Уборка в доме Набокова

Они похватали компьютеры и прочую электронику и разбежались по диванам — сосредоточенные, фантастически уверенные в себе.

Я выглянула в окно. Из «миаты» показался лысоватый затылок Руди, ниже красовалась новая кожаная куртка. Руди выпрямился во весь рост, слегка выпятив грудь, — можно подумать, ему сейчас дадут медаль.

Я встретила его на пороге — махнула рукой и выжала из себя улыбку.

— Проходи! — позвала я не своим голосом. Потом метнулась к айподу и тыкала кнопки, пока из колонок не загремел голос Шаде Аду.

Руди вошел, поздоровался со своими гребцами. Я услышала из-за спины какие-то слова про статистику и «вечернюю тренировку».

Заставила лицо растянуться в улыбке. С губ сама собой сорвалась реплика из «Унесенных ветром»:

— Чем я обязана такой чести?

— Привет, Барб, — отозвался Руди. Он рассматривал старые балки, гранитную кладку камина и новую мебель. — У тебя, кроме салона красоты, тут еще и учебный центр?

— Все в одном флаконе, — ответила я.

Руди подошел к камину, взял в руки айпод. Голос Шаде стих почти до шепота и не мог уже перекрывать стоны, доносившиеся сверху.

Руди посмотрел на лестницу, потом на меня.

— Процедурные кабинеты у нас наверху, — сказала я.

— Болезненные процедуры.

— Восковая эпиляция — это не шуточки. — Что правда, то правда. — Идем, покажу вид на озеро с заднего крыльца, — предложила я, в надежде увести его от эротических звуков.

Руди пошел со мной на кухню, остановился у древнего холодильника.

— Электричество жрет, как четыре новых. — Он открыл дверцу, рассмотрел изношенный уплотнитель. — Такие штуковины давно не выпускают, новую резину нипочем не достанешь.

Похоже, Руди разделял пристрастие моего мужа ко всяческим резинкам.

Я открыла заднюю дверь и вышла на маленькое крылечко. Оно нависало над крутым обрывом. Ограждение из узких планок, неструганые доски пола.

Руди тоже вышел на крыльцо. Отсюда озеро просматривалось до самой южной оконечности.

— Солидный причал. — Руди перевесился через перила. — Подправить бы не мешало, а вообще, сюда можно подойти даже на длинной байдарке. — Я услышала, как над головами у нас открылось окно. — Отсюда до нашего тренировочного пирса две мили. — Держа большой палец на отлете, Руди указал в дальний конец озера, где находился университетский гребной центр. — Можем плавать сюда во время тренировок на выносливость. И глубины здесь хватает.

Над нами Лили снова возвысила голос, ритмично, с придыханием, — дело явно шло к развязке.

Руди вопросительным жестом указал на потолок.

— Бразильская восковая эпиляция зоны бикини — это настоящая пытка, — сказала я.

Не исключено, что и это правда.

Он с сомнением приподнял бровь:

— У тебя тут что, бордель?

Я не стала отпираться.

— У нас самый разгар сезона. Впереди первенство университетов. А тут все мои лучшие гребцы, кроме Сидни Уокера. Если они будут этим заниматься, они не смогут нормально выступать: это мешает сосредотачиваться.

Хлопнула входная дверь, я услышала два женских голоса.

Черт, совсем забыла, что начальница профессорши Бигз частенько захаживает по вторникам после заседания кафедры, на котором, разумеется, председательствует.

— Стоять. — Я подняла руку, будто говорила не с Руди, а с Матильдой.

Выскочила вон, в надежде как можно вежливее объяснить завкафедрой и ее спутнице, что у нас возникли непредвиденные обстоятельства, не могли бы они прийти в четверг, я попытаюсь вознаградить их за неудобства. Но они уже отправились с обычными партнерами наверх.

Я повернулась, хотела вернуться в кухню. За плечом у меня стоял Руди.

— В жизни не видел таких невзрачных проституток, — сообщил он, когда социологический факультет скрылся из виду.

Сид с Лили неторопливо спустились по лестнице. Его руки лежали на ее плечах. С губ Лили исчезла вся помада, выглядели они еще пухлее, чем раньше, — помятый синеватый оттенок. Над поясом низко сидящих джинсов торчал краешек кружевных трусиков.

— Вот эта получше, — одобрил Руди.

Лили не удостоила его вниманием.

— Увидимся через неделю, — сказала она Сиду, причем в голосе звучало: как же пережить такую разлуку? Выскользнула в дверь, вся такая аккуратненькая и гладенькая.

— Здравствуйте, сэр, — поздоровался Сид. — А вы тут зачем?

— Хотел задать тебе тот же вопрос, — отозвался Руди.

— Эпиляция спины, — твердо сказала я; тут на меня уставились оба. — Увидимся через неделю, Сид, не забудь захватить музыку.

— Да, очень она волосатая, — проговорил Сид, не двигаясь с места.

Теперь мы смотрели на него.

— Ступай домой, — приказала я Сиду, хотя, в принципе, имела в виду их всех.

— Так это бордель, — Руди говорил сам с собой, — А Барб — содержательница.

— Спа-салон, — поправила я. Никто меня не услышал.

— И ты за это платишь? — спросил Руди у Сида. — Такой красавец, студент, спортсмен? Да не смеши меня.

— Я тут работаю, — сказал Сид. — Отличная подработка.

— Так это она платит? — Руди указал на парковку, с которой как раз выезжал белый «лексус»; голос его сорвался на писк.

— В Онкведо такое заведение просто необходимо. У нас работы хоть отбавляй. — Я задрала подбородок.