Уборщица 2

И вот тут, он совершенно для себя неожиданно уяснил, что есть и другая категория обольстительниц, просто ему по его молодости, да небольшому опыту, они мало встречались. И надо же самая первая из них, тех, которые ещё могут встретиться на его жизненном пути, так вот сразу запала ему в сердце, и в душу.

А всё потому, что раз за разом вела себя так, точно влюблена в него по уши.

Нет, актёрства он тут совсем не видел. Только искреннюю в себя самого влюблённость. Девица, прямо скажем, заставляла его немало попотеть. На допросах, так уж изгалялась она над ним, что иногда он даже путался, кто вообще ведёт допрос.

- Товарищ следователь, - она по-детски моргала своими пушистыми ресницами, - я вот по-честному могу сказать, что готова с вами вот прямо сейчас, куда позовете. Такого мужчины как вы я не встречала. Думаю, это судьба толкнула меня на всё те поступки, чтобы встретиться тут, с вами. Разве вы не чувствуете - это судьба?

Он чувствовал, очень хорошо чувствовал.

Она как будто не понимала всю серьезность своей статьи. Шутливо принимала угрозы, не ощущала опасности, которая нависла над её головой. Следователь Кубасов доведённый до крайней степени непонимания того что происходит между ним и ней, в попытках всё вернуть в свои руки, терялся и смущался, пытаясь всё-таки задавать вопросы по существу:

- Значит, купили в аптеке? Кто вам подсказал?

- Да никто не подсказывал, я и сама умная, если вы ещё не заметили. Я вот, например, замечаю какой вы умный. Такой властный.

Лиза красиво садилась на стуле, тянулась пальцами к его пальцам. А её красные губы так мило растягивались в едва уловимой улыбке.

- Михаил, - томно вскидывала она взгляд, - а что если нам продолжить наше знакомство в более уединённом месте? - она проводила кончиком языка по верхней губе и Кубасов, как завороженный смотрел ей в рот.

Никогда он не видел таких девушек, вот просто никогда. Он чувствовал, ещё чуть-чуть, и бросит всё это дело и точно спустит его на тормозах. Чтобы она вышла на свободу.

- Ты не представляешь, что бы я сделала, если бы оказалась с тобой в одной постели.

И тут вот, он точно сидел как пришибленный. Ещё слово и он отпустит её на все четыре стороны, с тем конечно умыслом, чтобы встретиться с и испытать все те обещания, которые она так часто даёт.

Ещё немного и… всё дело-то в его руках.

Два месяца, она вилась вокруг него как змея, всё ближе, и ближе приближаясь к горлу. Два месяца, за которые она уже успела понять и оценить, жизнь тюремная не такая привлекательная. Нужно сделать всё, что можно, чтобы ни в коем случае не попасть за решетку. Только теперь Лиза поняла всю абсурдную глупость своих поступков.

На что она тогда никак не рассчитывала, так это на то, что будет сидеть круглые сутки в камере и какие-то дурнопахнущие женщины будут покрикивать на неё и говорить, что делать.

Это нельзя допустить никак.

Адвокат, которого она наняла, не давал хороших прогнозов, так как всё что она сделала, было на виду и всё снято на камеры. Тут не отвертеться. Оставалось воздействовать на следователя, в которого она и так влюбилась с первой встречи, оставалось влюбить его в себя.

Она была уверена, всё получится. Но иногда всё-таки вспоминала, что все её чары за столько лет никак не отразились на отношении к ней Лозового. Значит, не на всех это действует. Но к большой радости Лизы, следователь заметно поплыл. А когда она стала давать ему недвусмысленные намёки и обещания, и вовсе стал запинаться.

Дело казалось уже сделанным, когда в один из дней её пригласили на допрос и в комнате сидел совсем другой человек с неприятным, злым лицом и непроницаемым взглядом.

- Ну что, - сказал он, - дела передаём в суд. Всё тут ясно.

- Как в суд? А где мой следователь? - возмутилась Лиза, - Я ни в чём не виновата!

- Вот суд теперь пусть и разбирается, виновата, или не виновата. Всего хорошего.

Через две недели её повезли в суд.

Всё оказалось совсем не долго. Вышел Лозовой, на которого, теперь она смотрела взглядом ненавидящим. Вышла новая секретарша, которая впускала её тогда в кабинет. Они что-то говорили, смотрели на неё, показывали пальцем.

А потом, как гром среди ясного неба:

- …семь лет в колонии общего режима…

‍

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

- Абонент не доступен. Перезвоните позже.

- Ну вот, опять у него отключен телефон. Я уже в пятый раз звоню.

Надя вошла в кухню и раздраженно кинула трубку на стол. Села, стала теребить пальцами салфетку и отрывать от неё кусочки.

- Да не волнуйся ты, как сможет, сразу позвонит. Не нервничай. Всё хорошо.

- Я вам удивляюсь, как вы можете так говорить? А если с ним что-то случилось, авария или грабители напали. Ну как можно быть такой спокойной? Я не знаю.

Она встала, прошла по кухне, потом пошла в детскую. У кроватки дочери остановилась, посмотрела на спящую Машеньку. Только тут Надя немного успокоилась. Поправила розовый в белые горошины полог, подтянула бантик на ленточке. Тут она чувствовала себя совсем по-другому. Кажется, рядом с дочерью, не трогали никакие волнения. Всё исчезало, оставалась только Машенька и Надя.