Убрать Картера

Он кивнул. Язык пробежался по губам. Я достал бумажник, вытащил две пятерки и положил их на стол. Он взглянул на них. Одна рука оторвалась от рукоятки трости и начала двигаться к деньгам. Как краб. Пальцы начали сжиматься над банкнотами, но я выхватил их.

– Старый лживый ублюдок, – сказал я. И встал.

– Нет, подожди минутку, – сказал старик Роули. – Это правда. Спроси любого.

– Конечно правда, – согласился я. – Зачем тебе было говорить об этом, если это неправда?

Я смотрел на него, а он следил за тем, как я убираю деньги.

– Пока, Роули, – сказал я.

Он пожал плечами и поправил очки. Я оставил его наедине с вонью.

* * *

Я поехал в город. Меня мучила жажда. Виски остался дома. Я решил заехать домой, выпить и поразмышлять. Время было раннее. Из пабов только начали выгонять зарвавшихся посетителей. Китайские рестораны только начали заполняться гостями, в «Бате», где каждую пятницу до часу ночи работал бар и танцевали, раковины в мужском туалете только начали забиваться. Танцы до десяти, драки до часу. Адаптированные для города деревенские драки. Новый квикстеп с ударами в пах.

Я проехал мимо «Бата», расположенного на углу Хай-стрит и той улицы, где находилась моя берлога. Подростки поднимались но ступенькам «Бата» небольшими группами человек по шесть. Руки в карманах, куртки распахнуты. Воротники рубашек расстегнуты, прически в стиле «Братьев Уокеров».

Я повернул налево, сбавил скорость, задом въехал на площадку перед моим пансионом и вылез из машины. Все окна «Бата» были открыты, чтобы выпускать наружу пар, валивший от танцующих, и музыку, которая быстро затихающими волнами вырывалась в холодный воздух. По сравнению с игравшей в заведении группой Дейв Ди, Доузи, Бики, Мик и Тич[9] были не хуже квартета Моцарта.

Я запер машину, вышел на тротуар и направился к главному входу. Послышался звук шагов. Быстрых. Бегущих. Я остановился так, что бегущий человек не видел меня. Шаги приближались. Из-за угла показалась чья-то фигура. Это был Кейт. Я поймал его за руку.

– Проклятье, – выдохнул он. – Ты до смерти напугал меня.

Он обливался потом. Над его правым глазом начал наливаться синяк. Узел галстука съехал куда-то к левому уху. Рукав куртки и колени брюк были мокрыми и в пыли. На костяшках правой руки кожа была содрана почти до мяса.

– В чем дело? – спросил я.

Из-за угла с визгом выехала машина и тут же замедлила ход.

– Торпи, – сказал Кейт. – Они ждали в парке. Они думали, что все будет легко.

– Сколько их?

– Четверо.

– Включая Торпи?

Он кивнул.

– Тогда трое, – подытожил я.

Старый «зодиак» прошуршал мимо нас со скоростью две мили в час. Четыре пары глаз таращились в темноту. Машина остановилась, загородив выезд со стоянки. Никто из машины не вышел.

– Будь рядом, – сказал я Кейту.

Заднее стекло с нашей стороны опустилось.

– Джек? – послышался голос Торпи.

– Добрый вечер, – поздоровался я.

– Хотел бы переброситься с тобой парой слов, Джек, – сказал Торпи. В его голосе не было особой радости.

– Замечательно, – сказал я.

– Наедине.

– Оставайся в машине, а я подойду и выслушаю тебя.

– Ладно.

Я подошел к машине и оказался в круге желтого света. Наклонившись вперед, я положил руки на дверцу.

– Торпи, что ты хотел сказать мне? – спросил я. Торпи высунул в окно свою дрожащую клешню.

В клешне что-то было.

– Просили передать тебе, – сказал он.

Мне в руку легла бумажка. Это оказался железнодорожный билет до Лондона. Я улыбнулся.

– Поезд уходит в четыре минуты первого, – добавил Торпи. – Ты успеешь.

– Это, конечно, очень мило со стороны не знаю кого, – сказал я. – Так кого мне благодарить?

Торпи ничего не сказал. Его крысиные глазки поблескивали желтым из темноты салона.

– А что будет, если я опоздаю на поезд? – спросил я.

– Меня просили позаботиться о том, чтобы ты не опоздал, – ответил он.

С каждой минутой в его голосе звучало все больше отваги, однако этой отваги все равно на него не хватало.

– Ну? – сказал я. – С возрастом становишься оптимистом, да, Торпи?

– Хватит сотрясать воздух, – прозвучал голос с переднего сиденья.

– Так ты едешь, Джек? – спросил Торпи. – Так будет лучше.

Я бросил билет на асфальт.

– Давайте, ребята, – скомандовал Торпи.