Убрать Картера

– Ладно. Короче, Эрик говорит, что Фрэнк рвет и мечет. Каким-то образом он увидел фильм. И собирается идти в полицию. Наверно, надо бы проучить его, говорю я, чтобы он хорошенько подумал, прежде чем идти туда. Эрик говорит: нельзя, Фрэнк из другого теста. Можно переломать ему руки и ноги, разрезать на кусочки, можно делать с ним что угодно, но он вес равно будет стоять на своем. И доставит кучу неприятностей. И что, спрашиваю я. Эрик отвечает. Я говорю: нет, не здесь. Он возмущается и говорит, что я веду себя глупо. Все будет обставлено как несчастный случай. Есть ли у меня выпивка? Я говорю, есть, он велит мне принести бутылку, а пока братки приводят Фрэнка в чувство. Потом Эрик принимается лить виски ему в глотку, а ребята держат его.

– А что делал ты, Альберт?

– Ничего.

Я промолчал.

– Что я мог сделать? – спросил он. – Скажи, что я мог сделать? Ты же знаешь Эрика.

– Что было потом?

– Они подогнали машину Фрэнка и увезли его. Вот и все.

– Эрик знал, что Фрэнк мой брат?

– Да.

– Откуда?

– Я сказал ему, когда он заливал во Фрэнка виски.

– Зачем?

– Пытался остановить его.

– Да-а?

– Честное слово.

– А что на это сказал Эрик?

– Он сказал: «Отлично», – и продолжал.

Я отбросил сигарету.

– Это все?

Он кивнул.

– Все, Альберт?

Альберт вжался в вагонетку.

– Джек, ради бога…

– Альберт, не будь бабой. Ты знал, что я сделаю.

– Да. Но послушай. Господи, да не убивал я его. Это не я.

Я вытащил из кармана нож Кона.

– Знаю, что не ты.

– Тогда…

– Альберт, это не имеет значения.

Я шагнул к нему. Он упал на колени, вцепился мне в штанины и заплакал. Я вспомнил фильм и вспомнил, как Дорин стояла перед ним на коленях. Я вспомнил бильярдный зал, вспомнил, с каким презрением Альберт смотрел на лежащего на полу Фрэнка. Я вспомнил собственное отвращение к Фрэнку и восхищение Альбертом. И я представил, что испытывал Фрэнк, когда они заливали в него виски. Ведь он понимал, что они собираются сделать. Я схватил Альберта за волосы, поставил его на ноги и прижал к вагонетке.

– Джек…

Я ударил его ножом. Прямо под ребра, а потом вверх. Глаза Альберта распахнулись, рот открылся. Через несколько мгновений я медленно вытащил нож и ударил снова. Альберт в полной тишине начал сползать вниз. Я ударил его ножом в третий и последний раз, а потом стоял и наблюдал, как он умирает.

Когда Альберт умер, я протащил его вниз но склону к краю ямы, в которую сбрасывали горячий шлак, все еще мерцавший оранжевыми огоньками. Я столкнул его вниз, но до кучи он не долетел, и мне пришлось спускаться и подтаскивать его к куче. Жар был невыносимым, поэтому я не стал смотреть, что будет с телом. Но я услышал, что произошло с его голосовыми связками.

Я поднялся на вершину первого склона, ни разу не оглянувшись – я знал, что смотреть там уже больше не на что.

* * *

Я выбрался наверх и пошел к машине. Гленды в машине не было. Я на это и не рассчитывал. Однако она не могла уйти далеко. Настолько, чтобы позвонить Брамби. Хотя я был полностью уверен в том, что она не знает о причастности Клиффа. Иначе она не показала бы мне фильм, даже в пьяном состоянии.

Я сел за руль и поехал к дому. По дороге я Гленды не встретил, да и у дома ее не было. Очевидно, она неслась как угорелая.

Пусть.

Я остановился и вошел в дом. Кухня была пуста. В углу телевизор сообщал результаты футбольного матча. Я заглянул в комнату старухи, но там тоже никого не было. Судя по постели, она не ложилась.

Я прошел в коридор. Парадная дверь все еще была открыта. Я замер и прислушался. Стояла абсолютная тишина. Я подошел к парадной двери и выглянул наружу. Никого. Я закрыл дверь.

И увидел обеденный стул с высокой спинкой, а на стуле – телефон.

Я выругался.

Я поспешил назад в кухню и резко открыл кухонную дверь.

В последний момент я заметил какое-то движение.

Качнулась дверь дворовой уборной. Чуть-чуть. Почти незаметно, так что это движение можно было списать на ветер.

Я закрыл заднюю дверь и пошел к машине. Поравнявшись с уборной, я быстро подскочил к ней и распахнул дверь.

Старуха забилась в угол. Ее рот беззвучно открывался и закрывался, как у птенца ласточки, требующего еды. Она прикрыла голову руками и все сильнее вжималась в стенку. Я взял ее за руку и выволок наружу.

– Все в порядке, мамуля, – сказал я. – Кто сюда едет?

Она упорно не желала поворачиваться лицом ко мне.

– Я спросил: кто сюда едет?

Она не отвечала. Я оттолкнул ее. Нужно догнать Гленду, прежде чем она доберется до Брамби. Я уже собрался идти к «триумфу», но тут услышал рев машины. И приближалась эта машина очень быстро. Я был как раз между «триумфом» и домом и решал, куда мне лучше бежать, когда из-за угла появился черный «остин-кембридж» и преградил мне дорогу к машине. Я рванул к кухонной двери. Старуха метнулась обратно в уборную. Мы хлопнули дверьми одновременно.

Машина остановилась.

Внутри сидели Эрик, Кон, Питер, двое братков и женщина. Это оказалась Гленда. Она сидела у Кона на коленях на переднем сиденье. Очевидно, они подобрали ее на шоссе. За рулем был Эрик. Ни одна дверца не открылась.