Убрать слепого

– Как… – растерянно произнес Федотов. – Что за странный вопрос? Мы волновались, и вообще.., хотелось бы узнать подробности.

– Обойдетесь, – с несвойственной ему грубостью сказал Забродов. – Слепой погиб в автомобильной катастрофе. Машина сгорела, тело водителя осталось в ней. Номеров на машине не было, оружия тоже не было, так что личность водителя вряд ли удастся установить.

– А что случилось с оружием? – с интересом спросил генерал.

– Утонуло в реке, – ответил Забродов и сделал еще одну осторожную затяжку, морщась от боли в рассеченной губе. – Теперь вы трое можете спать спокойно – со Слепым покончено, и людей, знавших о нем и о «Святом Георгии», больше не осталось.

– Насчет «Святого Георгия» ты прав, – сказал генерал. – Кроме нас, об отряде не знает никто, а мы люди военные и болтать не будем. А вот о Слепом знал еще один человек. Илларион со слабой заинтересованностью повернул к нему голову и вопросительно приподнял левую бровь. Лица у него было страшное – все в запекшихся черно-бурых потеках, и на нижней губе снова выступила кровь.

– Помыться бы тебе, Илларион, – сказал генерал. – И перевязка, наверное, не помешает.

Забродов смотрел на него, не моргая, и генерал отвел глаза.

– Кто? – спросил Забродов.

– Его жена, – неохотно сказал генерал, – Ирина Быстрицкая.

– Черт! – воскликнул Мещеряков и хлопнул себя ладонью по лбу. – Как же я об этом не подумал!

Он вдруг замолчал и быстро оглянулся на Сорокина. Сорокин тяжело завозился на стуле и встал, напяливая фуражку. Он был при полном параде, в полковничьих звездах, и выглядел очень представительно.

– Ну, я пошел, – сказал он. – Поздно уже. Спасибо тебе, Илларион, выручил. Звоните, если что.

Он повернулся и шагнул в сторону прихожей, но окрик Забродова остановил его на полпути.

– А ну, стой! – сказал он таким тоном, что Сорокин замер и медленно обернулся. – Я тебе помог, полковник, теперь помоги ты мне.

– Слушаю, – сказал Сорокин.

– Найди эту Быстрицкую и приставь к ней пару ребят потолковее – таких, чтобы не наступали ей на пятки и не спали на посту. Найдутся у тебя такие?

– Найдутся, – угрюмо сказал Сорокин, не понимая, к чему клонит собеседник.

– Дай им по автомату и вели стрелять без предупреждения в каждую сволочь, которая попытается к ней приблизиться, – продолжал Илларион. – Когда рука немного подживет, я их сменю. Если им потребуется дополнительная оплата, пусть обращаются ко мне. Сделаешь, полковник?

Сорокин немного просветлел лицом, посмотрел на Мещерякова и Федотова, с оскорбленным видом дымивших сигаретами, снова перевел взгляд на Иллариона и твердо пообещал:

– Сделаю. – И добавил после секундного раздумья. – С огромным удовольствием.

* * *

Серега Поляков вышел из кабины автокрана и склонился над лежавшим у обочины телом, озадаченно почесывая затылок. Стропальщик Гаврилов подошел сзади и остановился рядом, а потом присел на корточки. Машина под откосом все еще горела, оранжевое пятно смутно пробивалось сквозь сплошную завесу снега – это был не снегопад, а какой-то конец света. Лежавший на дороге человек был уже основательно припорошен медленно тающими хлопьями и больше напоминал бугор подмерзшей грязи, чем живое существо. Поляков с содроганием подумал, что, не притормози он, увидев справа от дороги пожар, и не окажись Гаврилов таким востроглазым, высокие колеса многотонного КрАЗа непременно прошлись бы по спине этого бедолаги, которому, похоже, и без того досталось. Он оглянулся на автокран, фары которого заливали обочину мертвенно-белым светом, прикинул на глаз траекторию движения и понял, что правое переднее колесо с высокой точностью наехало бы прямо на голову неизвестного. Что с того, что он и без наезда, похоже, давно помер – доказывай потом, что ты не верблюд…

– С дороги съехал, – с сочувствием сказал Гаврилов.

– Да, – согласился Поляков. – Погода, мать ее в душу… Как же он оттуда вылез-то?

Гаврилов посмотрел на полыхавшее внизу чадное оранжевое пламя и вздохнул.

– Жаль парня. Как его, понимаешь… Как бог черепаху, живого места нет. Помер, что ли?

Серега Поляков неохотно присел на корточки – трогать труп ему не хотелось, но и бросить человека просто так лежать на дороге в эту чертову метель он не мог: трасса есть трасса, и вполне возможно, что когда-нибудь и ему, водителю первого класса Сереге Полякову понадобится кто-то, кто не бросит его околевать на обочине, пожалев пачкать чехлы на сиденьях. Он опасливо дотронулся до шеи незнакомца под подбородком. Шея была холодная и мокрая, но ему показалось, что под пальцами едва уловимо бьется пульс. Он прижал пальцы сильнее, боясь спугнуть надежду… Да, черт подери, пульс-таки был!

– Живой, – сказал он с удивлением. – Ну, чего стал, стояло, бери за ноги. Живой он!