Убрать слепого

– Вы идите, Федор Филиппович, – глядя в окно, сказал Слепой, – а то, неровен час, ваши солдатики решат, что я и впрямь взял вас в заложники и уже повырывал половину ногтей.

– Кстати, – сказал генерал, поднимаясь и делая шаг в сторону выхода, – а почему ты этого не сделал?

Слепой обернулся к нему и улыбнулся – почти как раньше.

– А почему вы не выстрелили? – вопросом на вопрос ответил он.

Генерал вздохнул и, больше ничего не говоря, вышел.

Через две с половиной минуты по хронометру Слепого начался штурм. По ступенькам, не скрываясь, загрохотали сапоги спецназовцев, единственное окно мансарды с треском вылетело вовнутрь, и в него ввалился спустившийся с крыши на тонком стальном тросе автоматчик. Пустая мансарда встретила его тишиной, в которой колокольным звоном отдавался грохот прикладов по стальной двери. Сильный сквозняк шевелил страницы забытой на столе книги, компьютер в соседней комнате щерился осколками разбитого монитора, вывалив на пол развороченные электронные потроха. В окно проник второй автоматчик. Вдвоем они отперли входную дверь и впустили в мансарду остальных. Когда члены ворвавшейся в мастерскую штурмовой группы обнаружили ведущую на чердак низкую стальную дверцу и открыли ее, хитроумно укрепленная на ней осколочная граната взорвалась, унеся жизни троих спецназовцев и надолго отправив в госпиталь еще пятерых. В расположенной под мансардой квартире с потолка с грохотом обрушилась штукатурка.

Услышав отдаленный взрыв, Слепой, спускавшийся по лестнице соседнего подъезда с тяжелой спортивной сумкой в руке, пожал плечами – если мир хотел воевать против него, то миру следовало быть поосмотрительнее.

Через минуту за ним со скрежетом задвинулась тяжелая крышка канализационного люка, и в лицо ударила казавшаяся плотной, как кисель, вонь человеческих экскрементов,

Глава 19

– Куда мы все-таки едем? – спросил Илларион Забродов, останавливая свой видавший виды «лендровер» перед тревожно полыхавшим рубиновым глазом светофором. Опять пошел снег, и от скрипа маячивших туда-сюда «дворников» в нагретой кабине было как-то особенно уютно.

– Красиво, – мечтательно сказал Мещеряков, глядя в окно.

– Гм, – отозвался с заднего сиденья Сорокин.

– Не понял, – сказал Забродов. – Куда, ты сказал, мы едем?

– Я сказал – прямо, – ответил Мещеряков. – У меня есть одна гипотеза, нуждающаяся в проверке.

Забродов широко зевнул и тронул машину с места – на светофоре загорелся зеленый.

– Изложишь? – коротко спросил он.

– Охотно, – сказал Мещеряков и замолчал.

– Это и есть твоя гипотеза? – осторожно спросил с заднего сиденья Сорокин, когда прошло минуты полторы. Забродов хмыкнул и обогнал осторожно пробиравшийся по гололеду длинный лимузин. Сквозь плотно закрытые окна до них донеслись отголоски громыхавшей в салоне лимузина музыки – Я формулирую, – важно сказал Мещеряков и почему-то вздохнул. – Честно говоря, – признался он, – формулируется с трудом. Здесь поверни направо, – сказал он Забродову.

Сказал он это слишком поздно – машина уже проскочила перекресток, идя в крайнем левом ряду.

Забродов с невозмутимым видом вывернул руль вправо и под возмущенный хор клаксонов направил «лендровер» в плохо освещенную боковую улицу.

– Ты что делаешь, убийца? – спросил побледневший Мещеряков.

– Поворачиваю направо, согласно вашему указанию, товарищ полковник, – деревянным голосом ответил Забродов. – Ну, ты закончил формулировать?

– С тобой сформулируешь… Собственно, это не гипотеза даже, а так.., неизвестно что, в общем.

– И ради этого мы едем к черту на рога, в Бутово, посреди ночи? – возмутился Забродов. – Давай-ка поподробнее, Андрей, пока я тебя не высадил.

– Говоря коротко, – начал Мещеряков, – я не знал, как подступиться к этому делу. Не станешь же ходить от одного генерала к другому и спрашивать:

«Это не вы, случайно, завалили Володина, Строева и Алавердяна? Ах, не вы? А „Икар“ тоже не вы брали? Ну, извините…» Поэтому я засел за компьютер.

Не скрою, добраться до бухгалтерских расчетов ФСБ оказалось непросто, да и, добравшись, там мозги можно вывихнуть…

– Представляю себе, – вставил Забродов.

– Короче, всякую чепуху вроде статей расходов и фамилий получателей я даже просматривать не стал, – продолжал Мещеряков, – а сосредоточился на датах.

– Ай, молодец! – похвалил Сорокин. – Выгонят из разведки – приходи ко мне, не обижу. Ну, голова!

– Дык, елы, – сказал довольный Мещеряков, и Забродов, не удержавшись, расхохотался – до того непохоже на полковника это прозвучало. – Итак, – продолжал Мещеряков, – я стал проверять даты выплат и кое-что обнаружил.

– Я даже примерно представляю себе, что именно, – пробормотал Сорокин. Забродов молча кивнул, крутя баранку.

– Да, – кивнул Мещеряков. – Суммы, выплаченные каким-то «свободным агентам» через сутки-двое после интересующих нас событий. Правда, генералов, похоже, мочили задаром, но кое-какая связь все равно есть.

– Кр-р-расавец! – сказал Сорокин. – Я тебя люблю, полковник.