Убрать Слепого

– Ну, и коньяк, – согласился Забродов. – В конце концов, в этой квартире никогда не было пьяного дебоша, если не считать того случая, когда Мещеряков пытался танцевать с новогодней елкой и упал на праздничный стол вместе с партнершей.

– Что-то я такого не припоминаю, – сказал Мещеряков.

– Еще бы ты припомнил, – усмехнулся Забродов, принимая у генерала пальто. – Проснулся-то ты дома, под боком у госпожи полковницы.

Илларион чувствовал себя немного глупо, поддерживая этот ненужный разговор: гости пришли по делу, но, как люди воспитанные, пытались соблюсти хотя бы видимость приличия и не вываливать свои неприятности на хозяина прямо с порога. Подыгрывать им в этом бездарном спектакле было тяжело и неловко, но Забродов решил: раз им удобнее сначала повалять дурака, то так тому и быть.

Он проводил гостей на кухню и наполнил тарелки огнедышащей картошкой, а рюмки – ледяной водкой.

Гости выпили, крякнули, закусили огурчиком и уставились друг на друга поверх поднимавшегося от картошки пара, пребывая в явном затруднении.

– Послушайте, товарищи шпионы, – взмолился Илларон, – давайте считать вечер юмора закрытым! Смотреть на вас больно, честное слово. Вы бы еще спеть попытались.., или это.., танец маленьких лебедей.

– Ладно, – с непонятной интонацией сказал генерал. Он полез в карман, достал сигареты и демонстративно закурил. – Наливай! – командным голосом распорядился он.

– Товарищ генерал! – увидев сигареты, ахнул Мещеряков. – Вы же бросили!

Забродов молча наполнил рюмки по второму кругу и несильно пнул голень Мещерякова под столом.

Мещеряков скривился, но промолчал.

Никак не отреагировав на замечание полковника, генерал хватил вторую рюмку подряд и шумно перевел дух.

– Уф, – сказал он, – а я и забыл, как это иногда бывает славно. А ты молчи, – сказал он Мещерякову. – Я сегодня заново родился, и все дурные привычки у меня, значит, по новой. А то бережешь здоровье, бережешь, а потом какой-нибудь Забродов колес наглотается и отправит тебя к Аврааму, Исааку и Иакову вместе с твоим здоровьем. Пуле все равно, здоровый ты или больной.

– Давай, – сказал Мещерякову Забродов, поднимая свою рюмку. Теперь он точно знал, что рукав генеральского пальто испачкан отнюдь не кетчупом.

Мещеряков вяло отсалютовал присутствующим своей рюмкой, и они выпили.

– Ну, – сказал Забродов, энергично хрустя огурцом и поддевая на вилку изрядную порцию картошки, – на обвинение в употреблении наркотиков я отвечать не стану ввиду его очевидной вздорности и несостоятельности. Хотелось бы узнать, кого шлепнули на этот раз.

– До хрена кого, – лаконично ответил генерал, тоже поедая картошку. Было хорошо видно, что он по-настоящему проголодался. – Хотели и меня, насилу отстрелялся.

– Быть того не может, – сказал Забродов. – Как-то даже не представляю участвующего в уличной перестрелке генерала.

Федотов бросил вилку, полез за пазуху и, вынув из кобуры тяжелую черную «беретту», сунул ее под нос Забродову.

– Понюхай, – сказал он.

Принюхиваться не было необходимости – из ствола пистолета отчетливо тянуло пороховой гарью.

– В общем, Илларион, шутки в сторону, – продолжал генерал. – Сегодня я встречался с Потапчуком, и Слепой застрелил его у меня на глазах. Уж не знаю, почему он не уложил заодно и меня, вряд ли потому, что я отстреливался, но главное, что он подслушал наш разговор и два часа назад расстрелял Поливанова прямо в его кабинете.

– Как – в кабинете? – опешил Илларион. – Дома?

– То-то и оно, что на работе. Это профессионал из настоящих.

– Как же он проник?.. Разве вы не предупредили Поливанова?

– Поливанова я предупредил, но, как видишь, этот парень всех обвел. Поливанов расставил вокруг снайперов и пустил вместо себя автомобиль с чучелом на заднем сиденье, а Слепой обесточил здание и как-то проник вовнутрь…

– А резервные генераторы?

– Он начал именно с них. Дизелист, дежуривший у генераторов, и часовой убиты выстрелами все из того же «магнума». Потом, пока все занимали места по боевому расписанию, готовясь к отражению атаки снаружи и эвакуации архивов, он преспокойно поднялся наверх, застрелил референта, а потом и генерала. Поливанов успел пару раз пальнуть в него из «Макарова»… Вообще, он подготовился, как мог: установил напротив двери фонарь и спрятался за столом…

– Дурак, – заметил Забродов. – Ему достаточно было выйти из кабинета, и в этой темноте и толкотне его бы сам черт не нашел.

– Хорошо рассуждать, сидя дома, – проворчал генерал. – Ты вот лучше по третьей налей. Хозяин, называется.

– Виноват, – сказал Забродов. – Немедленно исправлюсь. Он снова наполнил рюмки и аккуратно отставил графин подальше от генерала. С непривычки тот захмелел и уже начинал размахивать руками.

– Ну, – сказал Федотов, поднимая рюмку, – давайте помянем новопреставленных. Хотя ты, Илларион, правильно заметил: глупо погибли.

– Гибнут всегда глупо, – с какой-то тоской в голосе сказал Забродов. – Жить можно умно, а вот чтобы по-умному погибнуть – такого я не слыхал.