Убрать Слепого

– Агент вместе с отрядом принял участие в двух зачистках. Обе прошли неудачно, с шумом и большими потерями. Похоже, это он предупредил Малахова о готовящемся нападении, так что при штурме отряд потерял троих. При ликвидации Конструктора взрывное устройство сработало раньше времени, и еще один член отряда погиб. После этого Володин принял решение уничтожить оставшихся в живых членов отряда и отправил в бункер взвод спецназа под командованием полковника Одинцова.

Никто из них не вернулся, бункер оказался затопленным.

– Тысяча и одна ночь, – вставил Сорокин.

– Понимая, что Володин вот-вот вычислит степень моей причастности к тому, что произошло, я попросил у генерала Потапчука разрешения скрыться.

– Нашел, где скрываться, – хмыкнул Сорокин. – Эх, ты, чекист.

Мещеряков порылся во внутреннем кармане пальто, достал портмоне, вынул из нее какую-то фотографию и показал ее Федину.

– Это не тот агент? – спросил он.

Федин бросил на фотографию беглый взгляд, вздрогнул и отрицательно покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Это командир отряда, майор Сердюк. Кличка – Батя. Отстрелялся, сволочь…

Где это его так красиво приложили?

Сорокин отобрал у него фотографию, посмотрел, передернул плечами и отдал ее Забродову. С фотографии смотрело покрытое страшными шрамами лицо с дырой точно посередине лба.

– Красавец, – сказал Забродов. – Борода, надо понимать, накладная?

– Волосы тоже, – кивнул Мещеряков. – А нашли его на квартире у любовницы генерала Строева.

Генерал и эта баба тоже были там. Оба убиты из армейского «кольта», который был в руке у этого типа.

Майора застрелил генерал, пистолет тоже был у него в руке.

– А куда попало генералу? – спросил Сорокин, неожиданно заинтересовавшись.

– В голову, – ответил Мещеряков. – Раздроблен подбородок, пробит мозжечок…

– Интересное кино, – сказал Сорокин. – За что убили этих генералов, мне теперь понятно. Непонятно только, кто из этих двоих вел прицельный огонь с пулей в башке?

– Правда, интересно, – сказал Забродов. – Значит, был третий. Тогда из чего он стрелял? Я понял так, что обе пули – и та, которой был убит генерал, и та, что попала в любовницу, выпущены из майорского «кольта»? Все-таки выходит, что стрелял он один. Мертвый.

– Майор обычно пользовался «магнумом», – подал голос Федин.

Мещеряков вздрогнул.

– Вот оно, – сказал он. – Алавердяна завалили именно из «магнума», причем из того же, который засветился практически на всех делах «Святого Георгия». И было это уже после того, как погиб майор Сердюк.

– Некротическое явление, – зловещим голосом сказал Забродов. – Каждую ночь земля на кладбище начинала шевелиться, и из могилы, дрожа и скрежеща зубами, медленно поднималась наводящая ужас фигура в истлевшем саване и с большим ржавым «магнумом» в костлявой трясущейся руке… – с подвыванием продекламировал он.

– Проще, – сказал практичный Сорокин. – Они пришли к Строеву вдвоем. Генерал завалил майора сразу, потом этот самый второй застрелил генерала и его бабу, забрал у майора его «магнум», а взамен оставил свой «кольт» и спокойненько ушел.

– Звучит убедительно, – согласился Мещеряков. – Очень убедительно звучит. Только кто он, этот второй?

– Кто-нибудь из отряда, – предположил Забродов. – Или этот суперагент.

– А зачем агенту Потапчука шлепать генералов? – пожал плечами Мещеряков. – Сердюка он мог замочить когда угодно. Или Потапчук велел ему разделаться со всеми – до седьмого колена? Что-то непохоже. А Володина, между прочим, тоже застрелили из «кольта», – вспомнил он.

– Да, – сказал Сорокин, – чепуха какая-то получается, пироги с котятами. А что это за агент такой? – спросил он у Федина.

– Не знаю, – ответил тот. – Генерал работал с ним лично. Я видел его только один раз, когда инструктировал в качестве новобранца в отряд. Кличка у него – Слепой.

– Странная кличка для человека, который так стреляет, – заметил Сорокин.

– У него что-то с глазами, – объяснил Федин. – Свет он, что ли, плохо переносит, зато в темноте видит, как кошка.

– Нокталопия, – с ученым видом изрек Мещеряков.

– Да, – сказал внезапно сделавшийся очень задумчивым Забродов, – нокталопия… Был у меня один такой курсант. Давненько уже. Он молодой? – спросил он у Федина.

– Кто, Слепой? Да нет, – пожав плечами, ответил подполковник. – Лет сорок наверняка, точнее не скажу.

– Похож, – протянул Забродов еще более задумчиво.

– Упаси боже от твоих учеников, капитан, – сказал ему Сорокин.

– Погоди, – отмахнулся Забродов. – Описать его можешь? – спросил он у Федина.

Подполковник старательно и очень подробно описал внешность Слепого. Забродов вздохнул с некоторым облегчением.

– Нет, – сказал он, – не похож. Просто совпадение. Не мог Глеб вот так…

– Люди меняются, он, этот твой Глеб? – сказал Сорокин. – А где?

– Я слышал, что он погиб, – ответил Забродов. – Еще в Афганистане.

– А, – разочарованно кивнул Сорокин, – тогда это, конечно, не он.

– Да говорю же, что не он, – немного раздраженно повторил Забродов. – По описанию ни капли не похож.