Убыль Русская. 1917–2017. Беседы о демографии

Как отмечает профессор Поморского госуниверситета Рудольф Афанасьевич Хантилин, за всю компанию переселения в Северный край — только дважды «кулаки» отказались выходить из вагонов.

Абсолютное и подавляющее большинство «кулаков» покорно грузились в вагоны в месте прежнего проживания. Покорно выгружались в местах пересылки, сооружая на морозе «общежития» из жердей. И покорно умирали.

Так что в реальности два с лишним миллиона высланных «кулаков» — покорные люди. Причем, никакого расстрела их на пересылках не было.

Их косила Смерть, со своими подручными: Холодом, Голодом, Болезнями, Безысходностью.

Однако главные детские потери все же не на пересылках и высылках, а в местах «раскулачивания». И вот почему.

В семьях «кулаков» росло по 6–7 детей.

По мере вырастания один из сыновей, создавая семью, обычно старший, жил вместе с семьей отца. Именно такая трехпоколенная семья и подверглась «раскулачиванию».

Остальные сыновья выделялись из хозяйства отца и организовывали свое хозяйство.

Они под «раскулачивание» не попадали.

Но «раскулачивание» отца и старшего брата неминуемо вызывало сильный стресс в семьях младших братьев и сестер.

Так что стресс от жестокости «раскулачивания» усиливался — как минимум, в ДВА-ТРИ раза в семьях их близких родственников.

Ужас, которым наполнялась русская деревня при «раскулачивании», неизбежно вызвал чудовищные психологические стрессы беременных русских женщин и матерей с младенцами — не только в семьях «раскулаченных», но и в семьях их родственников, не попавших под «раскулачивание». И этот стресс прокатился по всем деревням России, Украины и Белоруссии.

Этот стресс резко увеличил у родственников «раскулаченных» число выкидышей, младенческих и детских смертей на первых годах жизни.

Швецов. И тут надо бы снова вспомнить про инфантицид…

Давайте будем откровенны — увеличилось число абортов.

Осудим этих женщин с точки зрения вековой морали?

Или поймём и пожалеем?

Башлачёв. Александр, мы же рассматриваем процессы в русской деревне. Какие в ней могут массовые аборты? Относительно числа рождений — число абортов в деревне — ничтожно.

Швецов. Массовых абортов в деревне быть, разумеется, не может. Но никак не могу отделаться от желания накидать по памяти список из десятка широко доступных трав, отвары из которых многократно увеличат вероятность выкидыша на ранних стадиях беременности.

А чего там ещё у хитрых баб (тех самых, деревенских, традиционных дальше некуда) припасено — одним им и ведомо.

Вот и весь «стресс»! Я речь к тому веду, что не хочет женщина рожать — не заставишь никакими запретами–указами.

Захочет — такой же расклад.

Башлачёв. Вот в том–то и дело, что ЗАХОТЕЛИ!

Именно прекращение раскулачивания с детьми в 1934 году и устранило «психологический стресс в семьях русских крестьян.

Как только раскулачивание с детьми в 1934 году было прекращено — ровно через год, в 1935 году, поток детей начал восстанавливаться. Женщины успокоились и начали снова рожать.

Ведь это Сталин, добившись верховенства своей власти в Кремле в феврале 1934 года, на XVII съезде («съезд победителей»), сразу же в марте 1934 года добился принятия постановления о прекращения раскулачивания с детьми и резкого ограничения свободы разводов.

А постановление ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1936 года запретило аборты, узаконенные в 1920 году.

Повторяю, запрет абортов 1936 года сказался на рождениях и, следовательно, на потоке детей — лишь в 1937 году и то в городах. (Это было показано выше на диаграмме на примере Москвы и Ленинграда).

Какое раскулачивание могло быть в городах, ведь в них не было крестьян–хлеборобов!

Так что сатанинских злодеяний марксистов, убийства детей в утробе матери, на совесть Сталина не навесить.

Наоборот, именно Сталин существенно оздоровил сферу морали.

В этой сфере Сталин был очень суров. Помню из детства, как взрослые женщины рассказывали, что после родов мертвого ребенка, женщин часто «вызывали в район», чтобы расследовать факт мёртвого рождения.

Если у женщины это было второе мёртвое рождение, то мог последовать и арест, со всеми вытекающими последствиями.

Так что при Сталине массовых абортов быть не могло.

Швецов. Я ничего хорошего в этом воспоминании увидеть не могу, сколько сил не прилагаю.

Башлачёв. Да я же говорю про фактические процессы, а не про «хорошее отношение»!

Швецов. Так и я про фактические процессы!

Вызвать «на ковёр» родившую мёртвого ребёнка, пропесочить, насладиться страхом и ужасом жертвы — вот она, СТРАСТЬ!

А если нужна «галочка» для «плана», то и арестовать «со всеми вытекающими». Оставить человека в покое? Да как бы не так!

Башлачёв. Оставь эмоции. Обратимся к фактическим делам.

После 1935-го года после «Съезда победителей» видите, как в 1936 году рванула рождаемость!

Швецов. И в этом я тоже ничего хорошего не вижу. Русский народ не обратил внимания на несколько миллионов своих трупов. Людям сказали с передовиц газет, что «мы — победители!» (кого и чего?), они всё быстренько и забыли.